Романов. Том 1 и Том 2
Шрифт:
— Есть три этажа, — пояснил он. — На седьмом — медицинская, на восьмом — техническая. Первые изучают возможности вмешательства в естественные процессы за счет биологических открытий. А вторые ратуют за технические варианты. Есть еще смежная секция на девятом этаже, они занимаются совмещением этих направлений. Пройдемте туда?
— Да, благодарю, — отозвался я. — Давайте сразу на девятый.
Мы дошли до конца коридора, и Майоров махнул ключ-картой возле датчика лифта. Двери разъехались в стороны, и Вячеслав вошел первым.
Движение окончилось плавно, и двери открылись, выпуская нас на нужном этаже.
Я шагнул вслед за Майоровым, и ощутил, как меня переполняет нетерпение. Впрочем, внешне этого я никак показывать не стал. А мы шли по сплошному коридору с закрытыми окнами.
— В последнее время у нас мало кто работает в этих секциях, Дмитрий Алексеевич, — признался мой провожатый. — Популярность направлений резко снизилась после публикации работ по снижению дара, так что…
Он развел руками, будто это была лично его вина.
— И это хорошо, — отозвался я, уже перешагивая через раскрывшиеся двери в секцию. — У меня не будет конкурентов.
Майоров явно хотел хмыкнуть, но сдержался, а я уже обходил помещение, рассматривая оборудование. За порядком следили и здесь, поэтому ни о какой пыли, разумеется, речи не шло. Однако все, что я видел, казалось мне, чужаку в этом мире, настолько устаревшим, будто я не в рабочей лаборатории, а в научном музее.
— С этим можно работать, — подвел я итог, оборачиваясь к Вячеславу.
— Идем дальше, Дмитрий Алексеевич? — спросил он.
— Для начала я бы хотел взглянуть, какие именно эксперименты здесь проходят сейчас. Популярностью направление, может быть, и не пользуется, но кто-то же здесь трудится?
— Кроме доктора Телегина и его помощников, никого, — ответил Майоров. — Что же касается непосредственно работы его команды, то, боюсь, этого я сказать не могу, вам нужно спрашивать у него самого.
— Не ваше направление, — кивнул я, понимая, к чему клонит сопровождающий.
— Увы. Я не настолько гениален, чтобы работать на этом этаже, мое дело — медицина.
— Что ж, буду знать, — кивнул я. — Полагаю, завтра я смогу приступить к работе. Как мне правильно зарегистрироваться?
— Для начала вам следует предоставить теоретическую базу, Дмитрий Алексеевич, — качнул головой Вячеслав. — Ее одобряют на первом этаже руководитель секции. Через него же вы получаете доступ к материалам и оборудованию.
— То есть мне нужен сам Телегин, — подвел я итог.
— Да. Но не думаю, что с этим возникнет проблема. Он в последнее время часто сетует на то, что по всему миру сворачиваются команды. Наша — одна из последних уцелевших, — с некоторой горечью признал он.
Финансирование официально сворачивают по всей планете, это верно. Но сколько таких вот ученых на самом деле уходят в секретные лаборатории, чтобы вести свою деятельность в тишине и спокойствии?
Даже если взять простой экзоскелет, выпущенный в прошлом году из недр берлинских фабрик и протестированный в горячих африканских точках, он ведь не сам собой появился. Его разработали, собрали, обкатали на чернокожих аборигенах и теперь готовят к серийному выпуску. А кому бы он был нужен, если бы все обстояло так, как утверждает общественность?
— Что ж, благодарю за хорошие новости, — ответил я. — Вот еще вопрос: как мне зарегистрировать свою команду?
— Вы хотите пустить специалистов рода? — уточнил Майоров, глядя на меня с сомнением.
— Нет, — качнул головой я. — В основном — такие же студенты ЦГУ, как и я. На себя я допуск получал не самым прямым путем, а потому хотел бы уточнить уже здесь, каков дальнейший порядок действий.
Майоров кивнул.
— Если речь идет об этой секции, вам нужно будет оформить запрос руководителю. Как только доктор Телегин даст добро, для ваших помощников выпустят карты.
— Благодарю, Вячеслав Вячеславович. Пожалуй, на сегодня я узнал все, что хотел.
— В таком случае давайте я проведу вас на выход, — отозвался тот.
Оборудование я посмотрел, примерный максимум, которого с ним можно достичь, знаю. Все теперь упрется в Телегина и его разрешения, но этот вопрос, я полагаю, можно будет решить достаточно просто. В конце концов, мы одно дело делаем.
— До свидания, Дмитрий Алексеевич, — кивнул мне охранник, когда я покинул лабораторию и вышел на солнечный свет.
— До завтра, — ответил я с улыбкой.
Несмотря на то, что все оказалось в реальности еще хуже, чем я изначально думал, кое-что я сделать все же смогу. С царем мы договорились на два с половиной года, и все необходимое я предоставить успею даже с такой куцей лабораторией. Уверен, не завозят новейшее оборудование не из-за его дороговизны, а потому что работать на нем фактически некому.
Телегин Иван Никитич — уже довольно старый профессор. Его слава осталась в далеком прошлом, и впечатляющих результатов от него не ждут. Уверен, работающая под его началом команда — последняя, кого ему удалось привлечь на свою сторону. У остальных целые этажи, а у Телегина — всего одна секция, считай, практически каморка уборщика.
Но так даже проще будет сделать себе имя и нормально проявить себя в лаборатории. Не хочется тратить время, оспаривая авторитет старого доктора наук, но если на деле докажу, что действительно знаю, о чем говорю, наладить отношения станет гораздо проще.
Сев в свой внедорожник, я кивнул Витале.
— Домой.
— Как скажешь, княжич, — отозвался тот, и машина тронулась со стоянки.
Ефремов встретил меня на полигоне в Ясенево с широкой улыбкой. Пожав руку друга, я кивнул ему в сторону машины.