Романс о Розе
Шрифт:
Просто в тот самый день она впервые ощутила укол ревности. Все всегда говорили ей, как она красива, все маленькие мальчики, приезжавшие в Фултон-Хаус, дергали за косички ее, а не Розалинду. Фрэнни всегда хвалили как примерную девочку, а Розалинду ругали за ее прямоту, за то, что слишком быстро бегает и временами даже ругается как матрос.
Но когда в доме появился Дрейк, то именно Розалинда стала объектом того внимания, которого всегда жаждала Франческа. Дрейк обожал Розалинду всей своей душой, охваченной обжигающим пламенем любви.
Розалинда,
Теперь, однако, наблюдая, как заклятые враги дают обет верности, Франческа уже больше не завидовала Розалинде. Она лишь ужасалась при мысли о том, какой страшный эмоциональный удар испытают они оба, если не будут дорожить той горячей любовью, что вспыхнула между ними.
– Объявляю вас мужем и женой, – пробормотал старый викарий, прерывая мрачные размышления Франчески.
Она шагнула вперед, чтобы забрать у Розалинды единственную розу, которую та держала в руках. Восторг и возбуждение отразились на лице новобрачной. Глаза ее никогда еще не были такими зелеными, улыбка – такой искренней. Ей явно не терпелось поцеловать Дрейка, скрепить их союз. Но, передавая Франческе розу, она внезапно ахнула.
– Кровь, – растерянно прошептала Розалинда, при виде пятен крови на своей ладони.
Ужаснувшись про себя, Фрэнни быстро вытащила из кармана платок и прижала его к ладони Розалинды.
– Ты слишком крепко сжимала розу. Разве ты не чувствовала шипов?
Розалинда, растерянно захлопав глазами, заметно побледнела.
– Я совершенно ничего не чувствовала!
– Не волнуйся, – успокоила ее Франческа. – Просто сожми платок в ладони.
Розалинда улыбнулась, прогоняя внезапный страх, и снова потянулась к Дрейку за поцелуем.
Франческа украдкой посмотрела на розу, на капли крови на ее шипах и нахмурилась.
Ночью Франческа плохо спала. Сначала ей снился Жак. Молодой, грациозный Жак, такой красивый, такой нежный и умелый любовник. Пришло время покончить с этой связью. Он для нее слишком молод и жил совсем другой жизнью, нежели она. Франческа уже много повидала и вынесла и была полна решимости бороться за лучшее. Ей уже не хотелось просто развлекаться с пылким любовником, она желала своего, единственного.
Стояла одна из тех безветренных августовских ночей, когда казалось, стена влажного воздуха окружила поместье и накрыла ее тело, словно тяжелое одеяло.
Где-то часа в три утра Франческа окончательно проснулась. Только что она видела во сне своего ребенка, с отчаянием звавшего: «Мама, мама, пожалуйста, приди ко мне! Приди ко мне, мама!» Этот сон всегда заканчивался тем, что она, дрожа и вскрикивая, садилась на постели, протягивала к нему руки и… хватала лишь воздух.
– Мой малыш! О, мой малыш!
Франческа проснулась от собственного крика. Какое-то мгновение ей, как всегда, казалось, что кричит
Но разве это было не к лучшему? Ребенок остался у своего отца, Малькома, совратившего ее дворянина, когда Франческа еще жила у опекуна. Она лишь раз видела ребенка после его рождения, с нежностью и любовью разгладила его волосики и прижалась губами к его лбу; это скорее была горячая молитва, нежели поцелуй. И потом Франческа передала его повитухе. Той самой женщине, которая на следующее утро сказала, что у нее больше не будет детей. «Хорошо хоть сами остались живы», – пояснила повитуха.
Франческа тяжело вздохнула и вновь откинулась на подушки. Она ни о чем не жалела. Сейчас ее сыну уже восемнадцать лет. Он уже мужчина, которого, несомненно, не волнуют ни мать, ни ушедшее детство. Он никогда не узнает, что родился вне брака. А это важнее, чем знать собственную мать… разве нет?
Она вытерла пот, струившийся у нее по лицу, и попробовала вновь заснуть. Не ради того, чтобы снова испытать боль, а для того, чтобы уяснить себе некий нюанс, появившийся в ее вновь и вновь повторяющемся кошмаре. Сегодня во сне появился какой-то таинственный человек с двумя лицами, который хотел отнять у нее что-то столь же дорогое, как и ее сын.
Брюнет, похожий на Дрейка.
Нет, это, конечно же, не Дрейк. Если он и стал бы забирать что-либо, то у Розалинды.
Разволновавшись, Франческа разбудила служанку, спавшую на кровати в углу комнаты. Когда она спустилась вниз, солнце только-только всходило. Розовые лучи пробивались сквозь предрассветную дымку. Услышав голоса и ржание лошадей, она выбежала на крыльцо и увидела Дрейка.
– Скажи Хатберту, чтобы сообщил леди Розалинде, что я поехал покататься верхом и к полудню вернусь.
– Да, господин, – ответил конюх и направился к конюшне.
– Дрейк! – окликнула его Франческа, прежде чем он пришпорил коня.
Повернувшись к ней, он улыбнулся, но его улыбка показалась ей неестественной.
– Фрэнни, почему ты так рано встала? – Конь под ним нетерпеливо переступал с ноги на ногу, ему не терпелось рвануться вперед.
– Мне не спалось. – Скрестив руки на груди, Франческа взглянула на Дрейка так же пытливо, как когда-то в детстве. – Едешь к своему поверенному?
Губы Дрейка вытянулись в тонкую линию.
– Нет, Фрэнни. Мне надо повидаться кое с кем на улице Хэттон.
– Ты ведь собираешься продать земли вокруг Торнбери-Хауса, разве нет?
Взгляд, который Дрейк бросил на Фрэнни, был полон отчаяния.
– Ты и половины всего не знаешь!
Сердце Франчески забилось сильнее. Что же может быть хуже?
– Надеюсь, ты не… ты не собираешься продавать дом.
Дрейк улыбнулся:
– Не беспокойся, Фрэнни. Я знаю, что делаю.
– Так ли это? Похоже, я знаю тебя не так хорошо, как мне представлялось.