Шрифт:
О чем думает человек перед смертью? Говорят, он вспоминает свою жизнь. Я не помню ничего. Наверное, я просто еще не умираю. Но это ненадолго. Скоро закончится кислород. Что испытывает человек, которому нечем дышать? Скоро узнаю. Вон за тем валуном наш корабль. Всего-то метров триста. Интересно, в чем будут измерять расстояния на этой планете? Если только кто-то попадет на эту планету…
«Это было давно [1] ,1
в
(Мы надеваем скафандры. Слава Богу, сегодня мы спустимся в рудники в последний раз…)
это было давно,(Без них атмосфера нас не примет. Наличие атмосферы. «Очень плотная»…)
в королевстве приморской земли:(В скафандрах мы похожи на крабов, выброшенных на берег. Вагонетки на старте. И не всем надо знать, что в нескольких вагонетках двойное дно. — «Ты все проверил?» — «Конечно капитан!» — Добрая пригоршня камешков, нарытых в рудниках, позволяет не бедствовать дома лет пять. А что поделаешь, все дорожает…)
там жила и цвела та, что звалась всегда,(Черед шлемов…)
называлась Аннабель Ли… Я любил, был любим, мы любили вдвоем, т олько этим мы жить и могли…»— «Что вы сказали, капитан?»
— «Нет, ничего. Вы женаты, лейтенант?»
— «Слава Богу, нет. А вы?»
— «Женат».
— Ух ты, сэр капитан! Ваши? — Ну не дурачок ли этот Генри.
— Дурак ты, Генри Гард! Иди лучше поработай лопатой.
— Чего?
Капитан Эдгар Эспиноза показывает нам фотографию. Красивая брюнетка обнимает двоих детей. Мальчика и девочку.
Подмени меня, вот чего!
— Красивая женщина. Как ее зовут?
— Аннабель. Ее зовут Аннабель. Дочку тоже зовут Аннабель. «И всегда луч луны навевает мне сны о пленительной Аннабель Ли…»
— Это стихи, сэр капитан?
— Стихи.
— Вы сочинили?
— Нет, Генри, не я. Один старинный поэт — Помолчав, он продолжает — По какой-то древней легенде имя всех женщин в нашем роду обязательно должно быть Аннабель, а мужчин — Эдгар.
— Но почему, сэр капитан?
— Действительно, что за черт, капитан?
— По преданию, именно эти имена носили праматерь и праотец нашего рода. Они были из враждующих семей и обвенчались против воли родителей. Тем самым положив конец более чем двухвековой вражде. Мир и покой воцарились «в королевстве приморской земли». Тогда же им было предсказано: счастье, мир, покой и достаток будут сопутствовать всему роду, если только всех женщин в этом роду будут звать Аннабель, а мужчин — Эдгар.
— Как красиво, сэр капитан.
— Да, Генри. Красиво.
— Значит, вашего сына тоже зовут Эдгар?
— Нет, сына зовут Алан. В честь парня, спасшего мне жизнь на Плутоне.
— Не знаю, сэр капитан, я, конечно, человек простой, но думаю, с такими вещами не шутят.
— Не слушайте его, капитан. Вот с этим, — я любовно глажу железный бок вагонетки, — достаток, а с ним счастье и покой никогда не покинут вашу семью.
— Быть может, ты и прав, Просперо. — Капитан мрачнеет.
Мы молчим.
— Эх, сэр капитан, разве о такой жизни мы мечтали? Разве так представляли будущее? Чтобы заработать на жизнь, мы должны горбатиться на этой чертовой планете, у которой даже имени нет, только инвентарный номер! Как заведенная, она вращается со скоростью десять…
— Генри Гард, ты еще больший дурак, чем я думал. Твое будущее так и осталось в будущем. А живешь ты сейчас! Сегодня. И, чтобы жить сегодня, тебе нужно вот это!! — Что есть силы я стучу кулаком по железному боку вагонетки. — Ну, вот чего ты, Гард, поперся на эту планету, я не понимаю?.. Мы с капитаном — ладно. Мы и не такое видали. Но ты-то чего? Захотел дешевой романтики, да?.. А романтики тут нету!! Тут есть только вот это. А тебе с твоей дурацкой романтикой надо было оставаться дома и пасти коров где-нибудь в Пенсильвании…
— В Пенсильвании не пасут коров. Я заработаю немного денег, вернусь и женюсь на Молли. У нас будет свой дом. Куча ребятишек.
— Так тебя и дожидается твоя Молли. Сидит на крылечке и ждет своего ненаглядного Генри Гарда! Поднимает глаза к нему: не летит ли из-за тучки ее суженый Генри — надежда Объединенных Космических Сил?
— Заткнись, Вуди!
— Поговори у меня еще!
— Ты не знаешь мою Молли!
— Твою Молли — нет, но я знаю женщин. Уже нарожала, небось, без тебя кучу ребятишек!.. И не маши передо мной руками, иди лучше работай — твоя очередь.
— Скажи, Просперо, а ты хоть чего-нибудь боишься?
— Нет. Но терпеть не могу, когда эти консервные банки смотрят на меня. «Робби, сынок». А взгляд тупой и бездонный. Вот я захожу вчера в кают-компанию, а они сидят, разговаривают. Увидели меня. Замолчали. Переглядываются.
— А тебе часом не почудилось. Вуди? Меньше надо в кают-компании к бутылке прикладываться.
— Ты лучше заткнись, Гард!
— Отставить, лейтенант Просперо!
— Я проучу наглеца!
— Отставить, лейтенант Просперо!!
— Слушаюсь… капитан.
— Ничего, лейтенант. Мы все здесь… А эти роботы — всего лишь роботы.
— Всего лишь самосовершенствующиеся роботы… вы хотели сказать, капитан?
— Вот смотри, Вуди.
Робби сидит рядом. (Слушает подлюга.)
«И ни ангелы неба…(Взгляд стекленеет.)
ни демоны тьмы…»(Смотрит на Эспинозу.)
— …Личный номер: ноль триста восемьдесят пять. Жду ваших приказаний, сэр.