Ромашка
Шрифт:
— Внимание! Сейчас правый поворот! — закричал шофер. — Тише, тише, господин майор. Прямо в ворота. Тише! Левый поворот! Стоп!
Автомобиль описал полукруг возле широкой клумбы, взвизгнув тормозами, и остановился у широкого подъезда двухэтажного дома с колоннами. Окна на верхнем этаже были освещены.
Вернер помог Ляльке сойти с машины, вытащил из кармана бутылку и отпил несколько больших глотков. Он был бледен.
— Ты не разучился ездить, Людвиг, — сказал командир полка.
— Нет, не разучился, — ответил летчик. Осматривавший шины шофер не удержался и пробормотал:
— Еще одна такая поездка — и машину придется ставить на ремонт.
— Заткнись! — сердито крикнул Хенниг. Наверху раскрыли окно, и оттуда послышались звуки танго. Какой–то офицер выбежал на крыльцо.
— У вас все в сборе, доктор? — спросил Хенниг.
— Да, господин подполковник, ожидают… — ответил офицер. — Вас девять?
— И три женщины.
— Комплект. Проходите.
— Майор, ведите свою даму наверх, — сказал Хенниг. — Доктор проводит вас, я подожду, пока приедут остальные.
Вернер с Лялькой ушли вместе с доктором. Хенниг отвел Оксану в сторону.
— Анна, ты будешь умницей, если поймешь одну важную вещь: от жизни нужно брать все, что можно взять. Особенно раздумывать не рекомендуется — можно опоздать. Ты видела, как мы ехали… Если хочешь знать, я нарочно разрешил Вернеру сесть за руль, я хотел показать тебе, что стоит наша жизнь… Мы могли перекинуться, врезаться в столб. Влюбленный Эрнст и неприступная Анна валялись бы сейчас с проломанными черепами где–нибудь в кювете… Все! Конец! Крышка!.. Ага, вот едут наши… Ты поняла меня? Будь умницей, ты не пожалеешь.
Он наклонился и поцеловал ее руку.
Оксана поняла многое: Хенниг был хитрым, подлым и трусливым человеком. Он ненавидел счастливчика Вернера и, очевидно, где–то в глубине души завидовал ему. Но главное было не это. Девушка знала, что командир полка уже не отстанет, не отступится от нее. У него цепкие, липкие руки Он пойдет на все: будет мстить, угрожать, преследовать, терроризировать и не остановится ни перед какой подлостью. «Не лучше ли прикончить все сразу, сегодня же? — подумала Оксана, подымаясь по лестнице. — Это будет так просто… Я два–три раза мило улыбнусь подполковнику, и когда мы останемся наедине, попрошу у него посмотреть пистолет. Он ничего не будет подозревать… А через несколько секунд «влюбленный Эрнст» и «неприступная Анна» будут мертвыми. Что делать? Что мне остается делать?»
Хенниг шел рядом, нежно поддерживая Оксану под локоть, позади стучали ногами, смеялись приехавшие на отставших машинах летчики. Оксана чувствовала себя несчастной, униженной, опустошенной. Она не могла придумать, как ей поступить, чтобы обмануть и победить ненавистного Хеннига, и теперь думала только об Андрее. Сейчас она жалела, что не рассказала Андрею о тайне Анны Шеккер.
Вошли в зал. Тут был накрыт стол. У стены на диванах сидело несколько барышень. Оксана окинула взглядом их смущенные и в то же время бесстыжие размалеванные физиономии и поспешно отвернулась. У стола наливал в рюмки коньяк Вернер. Лялька стояла рядом, смеялась, бросая пылкие взгляды на летчика. Вернер, не целясь, пустил пустую бутылку в открытое окно, чокнулся с Лялькой и выпил.
Офицер с погонами медицинской службы подошел к Хеннигу и что–то обеспокоенно зашептал ему на ухо.
— Не трогайте его, доктор, — сказал командир полка и взглянул на Вернера. — Как самочувствие, Людвиг?
— Отличное!
Хенниг усмехнулся.
— Сделан одолжение, не бросай бутылки в окно, ты можешь отправить на тот свет кого–нибудь из солдат охраны.
— Давайте танцевать! — хлопая в ладоши, закричала Лялька и, схватив Вернера за руку, потащила его на средину зала. — Музыку! Анечка, скажи кавалерам, чтобы они приглашали дам.
Кто–то завел патефон. Раздались звуки фокстрота. Хенниг повернулся к Оксане.
— Станцуем?
— Давайте выпьем, господин подполковник, — сказала девушка, избегая его взгляда. — Налейте мне.
Лицо Хеннига расплылось в довольной улыбке, но серые глаза смотрели удивленно, недоверчиво, точно он почувствовал, что Анна готовит ему какую–то каверзу, западню.
— О! Это мне начинает нравиться! Ты псе поняла, Анна…
Командир полка поспешно наполнил две рюмки.
— За нашу дружбу? Да? — спросил он, подавая рюмку девушке и заглядывая ей в лицо.
— Ляльке вы тоже предлагали дружбу?
— Вот как! Ты уже ревнуешь? — повеселел Хенниг.
— А вы разве не ревнивый?
— Нет, — самоуверенно ответил подполковник. — Ревность украшает хорошеньких женщин, мужчин она делает смешными.
— Я хочу проверить. Но сперва выпьем еще по одной. Нет, это несправедливо, возьмите для себя рюмку побольше. Вот так!.. Выпьем за то, чтобы мужчины, тем более военные, никогда не были смешными…
Оксана смело, с веселым вызовом посмотрела в глаза Хеннига. В ее голове зародился план. Это придало ей бодрости. Теперь все зависело от того, каким человеком окажется майор Вернер.
Выпили. Музыка оборвалась, шарканье ног утихло. К столику подошли Вернер и раскрасневшаяся Лялька. Они тоже выпили. Пили и остальные летчики, чокаясь со своими дамами.
Поставили новую пластинку. Оксана бросила быстрый и насмешливый взгляд в сторону Хеннига и подошла к Вернеру.
— Господин майор, я хочу с вами танцевать.
Он кивнул головой и взял ее руку.
— Это еще что? — обозлилась обиженная Лялька. — Анька! Анька!!
Вернер и Оксана уже танцевали. Лялька опомнилась и с улыбкой протянула руки к подполковнику. Хенниг подхватил ее и начал танцевать.
— Людвиг! Говорят, вы очень смелый человек. Это правда? — спросила Оксана.
— Не знаю… Так говорят.
Девушка взглянула на летчика. Лицо Людвига было бледным, на лбу блестели капельки пота, в осоловевших глазах — бессмысленное, пугающее своей пустотой выражение. Он был сильно пьян.
— Вы сможете меня спасти, господин майор?
— Да, — сказал летчик.
Он не расслышал или не понял.
— Людвиг, вы должны спасти меня, — повторила Оксана. — Вы слышите?
— Да, — снова равнодушно сказал Вернер и, пошатнувшись, сбился с такта. Тут он увидел устремленные на него глаза девушки и, очевидно, понял, наконец, смысл ее слов. — Как тебя спасти?