Ромео
Шрифт:
Он чуть запрокинул назад голову — как делал всегда, когда злился.
— Что, Мелани еще не вернулась из школы? Скажи ей, что я хочу ее видеть немедленно, как только появится. До четырех я свободен.
Сара почувствовала, как закипают в ней давние обида и ревность. Ей стало так горько, что захотелось тут же выплеснуть страшную правду. Она не придет домой, черт бы тебя побрал. Она уже никогда не придет домой. Твою любимицу Мелани убили. Она мертва. Ты потерял ее навсегда. Кроме меня
Он огляделся по сторонам, потом опять сурово уставился на нее.
— Где моя книга назначений, Черил? Вечно ты все перекладываешь. Сколько раз я тебе говорил?.. — Он запнулся, став вдруг жалким и потерянным. Поморгав, он устремил на нее остекленевший взгляд. — Кажется, я тебя знаю. — Лукавая улыбка тронула его губы, мгновенно преобразив лицо, придав ему озорной, мальчишеский вид. — Ты ведь моя массажистка, верно? Девушка с удивительными руками. Мне раздеться, милочка?
Сара содрогнулась.
За ее спиной хлопнула дверь. Отец обернулся и, увидев молоденькую медсестру, жестом приказал Саре уйти.
— Мелани, это ты? Иди ко мне, малышка…
Уже сгущались сумерки, когда Сара подъехала к автостоянке на Валенсии возле своего дома. Она припарковалась прямо позади фургона передвижной телестанции Седьмого канала. Выйдя из машины, Сара заметила с десяток репортеров и фотокорреспондентов, толпившихся у ее подъезда.
Проклятье. Слетелись, стервятники.
— Мисс Розен?
Она обернулась и оказалась лицом к лицу с мужчиной, который был одного с ней роста. Его темные волосы явно нуждались в стрижке и укладке, осунувшуюся физиономию не мешало бы побрить, а одежду — выгладить. Взгляд его серых глаз был исполнен печали и меланхолии. Именно это и тронуло Сару, задело за живое. Может, потому она и задержалась возле незнакомца.
Он протянул ей руку.
— Не пугайтесь, я не репортер.
— Откуда вы меня знаете?
— Мне вас описал мой коллега. Я — Джон Аллегро.
— Аллегро? — Пары секунд хватило ей на то, чтобы вспомнить, откуда ей знакомо это имя. И лицо. — Что ж, великолепно. Еще один охотник за Ромео.
— Послушайте, я не ругаться с вами пришел. Я знал, что здесь устроят цирк. — И он показал на репортеров, которые, к счастью, их еще не заметили.
Сара обернулась и посмотрела на толпу газетчиков.
— Я отсюда слышу, как они вожделенно причмокивают в предвкушении сенсации.
— Вы желаете сделать заявление для прессы?
— Шутите?
Он улыбнулся.
— Я так и думал. Пойдемте. Я проведу вас через их кордон.
Аллегро с помощью двоих полицейских в штатском делал все возможное, чтобы сдержать натиск репортеров, но те, словно обезумев, ринулись на них с микрофонами, видеокамерами и прочей аппаратурой.
— Ну, все, хватит, ребятки! — прокричал Аллегро. — Отдохните пока. Она сегодня не дает комментариев.
Одному упрямцу — коренастому пепельному блондину в очках, джинсах, белой рубахе и ярко-голубом кардигане — удалось-таки пробиться сквозь толпу своих коллег. Он яростно размахивал ручкой и блокнотом.
— Вы ведь сестра доктора Розен? Как насчет автографа, Сара?
Аллегро отпихнул его.
— Исчезни, гаденыш.
Очкарик не унимался.
— В чем секрет Ромео? Сестра не говорила вам, Сара? Она что, тоже помешалась на сексуальной почве? Потому он ее и искромсал?
— О, Боже, — задыхаясь, вымолвила Сара.
— Ты, дерьмо собачье… — Аллегро нырнул за искателем автографа, но тот уже успел раствориться в толпе. Приветственные возгласы коллег поощряли его смелость.
Дрожащими руками Сара пыталась открыть дверь в подъезд. Аллегро оттеснил ее в сторону и сам занялся дверью, а двое других полицейских сдерживали напор газетчиков.
Наконец Аллегро впустил Сару в дом и сам зашел следом. Она подошла к двери своей квартиры и остановилась.
— Вам придется привыкнуть к ним, мисс Розен, и научиться не замечать. Они будут преследовать вас повсюду. Фанаты Ромео. Говнюки, для них ваша трагедия — хорошая кормушка. Они лишь нагнетают истерию. Тоже хотят стать участниками действа. Самое лучшее — это не обращать на них внимания.
— Меня от них тошнит.
— Не принимайте все так близко к сердцу. Не стоит, впереди ждут еще большие испытания. Извините за прямоту. — Он говорил непринужденным тоном, но в нем сквозило участие.
Сара кивнула головой. Она чувствовала себя выжатой, опустошенной и в то же время взвинченной до предела. А еще — очень одинокой.
Она взглянула на детектива, когда тот развернулся, намереваясь уйти.
— Не знаю, вправе ли я отрывать вас от дел, но, если вы не прочь зайти на чашечку кофе…
Он задумчиво потер рукой щетинистый подбородок. Сара заметила, что он колеблется.
— Может, вы предпочтете что-нибудь покрепче кофе, — сказала она.
— Это мне следовало бы выступить с подобным предложением, — ответил он, слегка подавшись вперед.
Она присмотрелась к нему повнимательнее. В лице его было немало изъянов — глубокие морщины в уголках рта, причудливо изогнутые брови, приплюснутый нос и еще эти усталые серые глаза. Аллегро на вид было далеко за сорок, хотя, если бы привел себя в порядок, мог бы выглядеть на несколько лет моложе.
— Я думаю, вам это нужно больше, чем мне, — вырвалось у нее.
Он чуть скривил рот.
— Для меня это действительно тяжелый удар. Мне нравилась ваша сестра.
— Кажется, у меня найдется бутылка виски…