Рона. Я тебя у судьбы украду. Книга 2
Шрифт:
Когда все служащие собрались в столовой, чтобы не терять драгоценного времени, Рона решила совместить завтрак с собранием. Она распределила всех по рабочим местам, небольшой отряд направила в библиотеку, велев привести ту в порядок уже к вечеру. И поскольку все на сегодня были очень заняты, то на рынок за продуктами Рона решила отправиться сама, попросив Ерка составить ей компанию. Но сначала ей предстоял разговор с Николой, который страшил до такой степени, что даже аппетит пропал, и позавтракать Роне пришлось себя заставить.
– Ерк, ты не знаешь, хозяин уже встал? – спросила она у
– Он вернулся на рассвете и кажется даже не ложился.
– Вот как? И где же он пропадал всю ночь? – удивилась Рона, ругая себя мысленно за излишнее любопытство.
– Ну ты даешь! – рассмеялся Ерк. – Забыла повадки волков? Они же ночью охотятся…
– Ну да, об этом я как-то не подумала, – пробормотала Рона. – А не знаешь, где я могу найти его сейчас?
– Должно быть, он в кабинете, читает газету за утренним кофе, – пожал плечами Ерк, но от Роны не ускользнуло, как внимательно тот на нее посмотрел.
– Хорошо, – сосредоточенно кивнула она. – Не мог бы ты пока заложить телегу? А я… мне нужно переговорить с хозяином.
– Конечно, – охотно согласился горбун. – Буду ждать тебя на улице.
Входить в кабинет, из которого не доносилось ни звука, было страшно, но Рона пересилила себя и решительно толкнула дверь. Никола сидел в кресле и, как и предсказывал Ерк, читал газету. На столике дымилась небольшая чашечка, разнося по комнате приятный пряный аромат кофе. Рона тоже любила этот напиток, но он был настолько дорогой, что люди могли позволить себе его разве что по праздникам.
Волосы волка были мокрыми и гладко зачесанными назад. Кроме махрового халата, что распахнулся на его груди и ногах, открывая взору сильное мускулистое тело, на волке больше ничего не было. Пользуясь тем, что на нее он не смотрел, хоть Рона и не сомневалась, что он точно знает, кто посмел нарушить его покой, она позволила себе бегло окинуть его взглядом, прежде чем вновь уткнуться глазами в пол и спрятать руки в подол платья.
– Не ожидал увидеть тебя так скоро, – насмешливо проговорил Никола, и Рону покоробили нотки высокомерия в его голосе. Раньше он не позволял себе так с ней разговаривать, старался казаться ровней. Теперь же он конкретно указывал ей на ее место в этом доме и в его жизни. – Не ошибусь, если предположу, что пришла ты не для того, чтобы пожелать мне доброго утра.
– Я пришла по делу, господин, – стараясь говорить ровно и не выказывать обиды, ответила Рона.
Вздох то ли огорчения, то ли раздражения не заставил себя ждать. Судя по шелесту, Никола отложил газету в сторону, но, хвала Творцу, не предпринял попытки встать с кресла. Чем дальше от нее он находился, тем спокойнее Рона себя чувствовала. Сама же она остановилась у самых дверей.
– Говоришь, как рабыня, – грубо выплюнул волк.
Могла бы Рона с ним поспорить или, по крайней мере, поделиться своим мнением по поводу царящего в Моровии общественного строя, но не стала. Внезапно она подумала, что даже скучает по Млеке, по тем беседам, что они вели с Николой. Казалось, все это осталось в далеком прошлом, и сейчас перед ней сидело совершенно другое существо – ее новый хозяин.
– Мне необходимы средства на расходы. Нужно закупить продуктов на неделю, кое-что для уборки в помещениях, еще нужно…
– Можешь не продолжать, – перебил он, – мне это не интересно.
Вот теперь Никола встал с кресла и подошел к секретеру. Рона слышала звук выдвигаемого ящика, сопровождаемый звоном монет. Когда волк направился к ней, она было запаниковала, но решительно взяла себя в руки. Нельзя ей тушеваться перед господином. Им обоим нужно привыкать общаться друг с другом, иначе она не справиться с новыми обязанностями и опозорит себя в глазах Дмитрия и Ульги Солодеев.
Он молча взял ее руку, и положил в нее увесистый мешочек. Но выпускать не спешил, поглаживая большим пальцем запястье. Как зачарованная Рона смотрела на загорелую руку, с длинными красивыми пальцами, что дарила такое приятное тепло. И не было сил отобрать свою, остаток их ушел на то, чтобы покрепче сжать мешочек и произнести:
– Я буду отчитываться каждую неделю о потраченных средствах.
– Не стоит, Рона, это такие мелочи…
Голос Николы ласкал в унисон с его пальцами. Сейчас в нем было столько нежности и грусти, что на глаза Роны навернулись слезы. Но это были слезы жалости к себе, а возможно, досады, что не может справиться с собой, что каждый раз, когда он рядом, душа ее откликается на его молчаливый зов.
– Я буду отчитываться, – упрямо повторила она, злясь на себя, что никак не может покинуть кабинет. Но руку все же отобрать получилось. Вместе с мешочком она благополучно спряталась в складках платья.
Только вот уйти ей не позволили. Никола коснулся подбородка Роны, заставляя посмотреть на себя. На этот раз она не стала зажмуривать глаза, знала, что не поможет, да и желание видеть его оказалось сильнее.
– Чужое вероломство не позволило проклюнуться тому, что между нами зарождалось, – тихо произнес он. – Но ты же не можешь не помнить, как это было прекрасно. Я околдован тобой, Рона. Еще там, в лощине, ты уже казалась мне удивительной. Словно пугливая лань, что хочет убежать и не может этого сделать. Сейчас ты такая же…
Он склонился к ее лицу с явным намерением поцеловать, но она увернулась. Это получилось непроизвольно, особых усилий от нее не потребовалось.
– Ничего не было. Ни тогда, ни сейчас, – с трудом проговорила она, видя, как уже знакомая злость разгорается в его глазах. – А даже если и было, то об этом следует забыть, – тише добавила.
– А ты сможешь? И не слишком ли много ты требуешь от меня?
– Я просто хочу жить дальше, – умоляюще взглянула Рона на Николу. – Хочу, чтобы все стало как раньше. Вы – господин, а я служу вам.
– Боюсь, ты обманываешь саму себя, – Рона заметила, что злость, не успев разгореться, снова уступила место печали. – Иначе, нам снова должны стереть память. Тогда мне проще было жить.
«Тогда и мне проще было жить, – повторила Рона про себя. – Тогда я могла мечтать о любви, которая сейчас находится для меня под семью замками».
– Я пойду… В конце недели принесу отчет.
– Хорошо, Рона. По крайней мере, так я смогу чаще видеть тебя, – усмехнулся Никола, отходя, наконец-то, на безопасное расстояние.