Росс Полдарк
Шрифт:
– Я прошу прощения, - заявила Элизабет, нарушив молчание, - но я совершенно не в состоянии съесть что-либо еще.
Элизабет Чайновет была изящнее, чем её мать, а лицо обладало той красотой, которой так не хватало матери. Когда желтый свет свечей отогнал темноту вверх, к высокому потолку с балками, прекрасная и чистая белизна ее кожи на фоне теней и темной спинки высокого стула привлекла всеобщее внимание.
– Ерунда, дитя моё, - сказал Чарльз.
– Ты худа, как привидение. Нужно влить в тебя немного крови.
– Конечно, я...
– Уважаемый мистер Полдарк, - жеманно
– Я очень доволен тем, какая она сейчас, - ответил Фрэнсис.
– Да-да, - поддержал его отец.
– Но ест мало... Проклятье, это же никому не навредило. Жена должна быть сильной и цветущей.
– Хм, она на самом деле очень сильная, - поспешила продолжить миссис Чайновет.
– Вы удивились бы этому. Это всё порода, ничего больше, порода. Разве в девичестве я не была такой же тонкой, Джонатан?
– Да, мой птенчик.
– Слушайте, как же ветер усиливается!
– произнесла тетушка Агата, мусоля свой кекс.
– Вот чего я понять не могу, - сказал доктор Чоук, - мистер Полдарк, так это как ваша тетя, хотя и глухая, всегда замечает звуки природы.
– Полагаю, в половине случаев она просто их выдумывает.
– Вот и нет!
– вмешалась тетушка Агата.
– Как ты смеешь, Чарльз!
– Кажется, в дверь постучали?
– вмешалась Верити.
Табб отсутствовал, а миссис Табб ничего не услышала. Свечи колыхались на сквозняках, и тяжелые красные шторы на высоких окнах шелестели, будто их двигала невидимая рука.
– Кого-то ждете, моя дорогая?
– спросила миссис Чайновет.
Верити не смутилась. Ей не досталось приятной внешности брата. Она была невысокой и темноволосой, с желтоватой кожей и крупным ртом, отличительной чертой некоторых Полдарков.
– Полагаю, это дверь коровника, - произнес Чарльз, отхлебнув портвейн.
– Табб должен был заняться ею вчера, но поехал вместе со мной в Сент-Агнесс. Я прибью юного Бартла, что прогулял работу.
– Знаете, люди говолят, - прокартавила миссис Чоук миссис Чайновет, - говолят, что плинц - стлашный мот. Я плочитала в "Мелкулии", что мистел Фокс пообещал ему годовую ленту в сто тысяч фунтов, и тепель, когда он у власти, он намелен исполнить свое обещание.
– Кажется маловероятным, - сказал мистер Чайновет, - что это сильно обеспокоит мистера Фокса. За щитом напыщенности этот маленький человечек с шелковистой белой бородой скрывал тот факт, что никогда в жизни ни о чем особо не задумывался. Супруга женила его на себе, когда ей было восемнадцать лет, а ему тридцать один. С тех пор и Джонатан, и его доход значительно сдали свои позиции.
– А что не так с мистером Фоксом, я вас спрашиваю?
– громко спросил доктор Чоук, глядя исподлобья.
– Я думал, это очевидно, - мистер Чайновет поджал губы.
– Мнения могут разниться, сэр. Можно сказать, что если я...
Доктор замолчал - его жена взяла на себя редкую смелость, наступив ему на ногу. Сегодня Чоуки и Чайноветы впервые встретились в обществе, и ей казалось безумием зачинать политическую перебранку с этим всё еще влиятельным семейством.
Томас Чоук резко повернулся, чтобы осадить Полли взглядом, но она оказалась спасена от его раздражения: на этот раз ошибки быть не могло - кто-то стучал в наружную дверь. Миссис Табб поставила поднос с пирогами и пошла к двери.
Сквозняк взметнул шторы, а со свечей на серебряные подсвечники закапал жир.
– Боже, помоги мне!
– воскликнула экономка, как будто увидела привидение.
Росс ворвался в компанию, как выяснилось, совершенно неподготовленную к его приезду. Когда его фигура показалась в дверях, собравшиеся один за другим удивленно охнули. Элизабет, Фрэнсис, Верити и доктор Чоук вскочили на ноги, Чарльз, хрюкнув, откинулся на стуле, застыв от удивления. Кузен Уильям-Альфред протирал очки в стальной оправе, в то время как тетушка Агата, дернув его за рукав, пробормотала:
– Что случилось? Что делать? Обед еще не закончился.
Росс прищурился, пока глаза не привыкли к свету. Тренвит-хаус находился почти на пути к его дому, и он не подозревал, что тут гости.
Первой его поприветствовала Верити. Она пробежала по комнате и обняла его за шею.
– Росс, дорогой! Чудесно!
– всё, что она смогла сказать.
– Верити!
– он обнял ее. А потом увидел Элизабет.
– Лопни моя селезенка, - выговорил Чарльз.
– Так ты, наконец, вернулся, мальчик. На обед ты опоздал, но осталось еще немного яблочного пирога.
– Они побили нас, Росс?
– спросил доктор Чоук.
– Чума на всю эту войну. Злополучную войну. Слава Богу, всё кончено.
Фрэнсис после некоторого колебания быстро обогнул стол и пожал руку гостю.
– Хорошо, что ты вернулся, Росс! Мы скучали по тебе.
– Приятно оказаться дома, - ответил Росс.
– Чтобы увидеть всех вас и...
Цвет глаз под теми же самыми тяжелыми веками - единственное, что говорило об их родстве. Невысокий, худощавый и аккуратный Фрэнсис, юноша со свежим цветом лица и привлекательной внешностью, был именно тем, кем казался - беззаботным, спокойным, уверенным в себе молодым человеком, который никогда не знал, что значит оказаться в опасности или не иметь в достатке денег, ни с кем не мерился силами, кроме как в азартных играх или на скачках. Кто-то в школе окрестил их "светлый Полдарк и темный Полдарк". Они всегда были хорошими друзьями, что удивительно, поскольку их отцы - нет.
– Это торжественное событие, - произнес кузен Уильям-Альфред, схватившись костлявыми руками за спинку стула.
– Воссоединение семьи, не менее. Надеюсь, что вы не серьезно ранены, Росс. Этот шрам прилично вас уродует.
– Ах, это, - ответил Росс.
– Не имеет никакого значения, раз я не хромаю, как старый осел.
Он обошел стол, приветствуя остальных. Миссис Чайновет холодно поздоровалась, издалека протянув руку.
– Ласкажите нам, - пролепетала Полли Чоук, - ласкажите нам немного о своей жизни там, капитан Полдалк, как мы плоиглали войну, какие они, эти амеликанцы, и...