Россия 2020. Голгофа

Афанасьев Александр

Рахман поднялся с кровати. Повесил на плечо автомат, он давно сменил стандартные, тридцатипатронные магазины на сорокапатронные, да еще сцеплял их сцепками. Потому он не взял разгрузку – восьмидесяти патронов хватит в охраняемом компаунде. Да и что может произойти? Ведь лучшая защита – это не автомат, это – авторитет. И только если пришли американцы… Для них нет авторитетов, и Рахман знал, какими жестокими они могут быть, когда надо…

Стараясь ступать тише, он вышел в коридор. Прислушался – все нормально. Пошел дальше… Оружие он просто держал под рукой, а не в руках.

Потом он услышал, как что-то хлопнуло.

Нахмурился, взял автомат в руки… Американцы научили его ничему не доверять, обращать внимание на каждую мелочь, переворачивать любой камень, под которым может быть змея. Он хорошо запомнил уроки…

Дальше коридор делал поворот, и он увидел какой-то отсвет на стене. Непонятно какой, но это его насторожило еще больше. Потому он взял автомат в руки и снял с предохранителя. Русский автомат хорош, но у него есть один большой недостаток – предохранитель громко щелкает, предупреждая противника. Американский автомат можно переключить в боевой режим бесшумно.

Он не стал выкатываться из-за угла и делать всяческую подобную хрень в стиле американского Рэмбо, у него было кое-что получше. Австралийская насадка CEU к шведскому прицелу Aimpoint, она давала неоценимые преимущества в ближнем бою, поскольку позволяла смотреть в прицел, выставив автомат за угол. Так он и сделал, готовый стрелять в любой момент.

И увидел незакрытую дверь.

Незакрытая дверь могла значить все что угодно, например то, что кто-то забыл ее закрыть. Потому что напился харама. Или еще что-то. Главное – он посмотрел вниз и не увидел грязных разводов на полу, которые сказали бы ему, что кто-то вошел в здание с улицы, во всей грязи. Не было их!

Тогда надо просто закрыть дверь.

Держа автомат наготове, целясь по дверному проему, он сделал шаг. Потом еще шаг. Потом еще. Потом потолок обрушился ему на голову…

Придя в себя, Рахман едва не заорал от ужаса, но сильная рука заткнула ему рот, и вместо крика, который мог предупредить солдат о том, что пришла беда, раздалось что-то вроде жалобного блеяния. Выпучив глаза, он смотрел на тех, кто склонился над ним, сердце колотилось как сумасшедшее, в горле пересохло от ужаса…

Это были не люди…

Морды у них были как у зверей… шакалов, на которых в Ираке охотятся как на лис, называя это харитхией. Зубы… О Аллах, он никогда не видал столь страшных зубов ни у одного живого существа, и у одного из существ зубы были в крови. Но глаза… О Аллах, глаза у этих тварей были человеческие, не звериные! И тела тоже были человеческие…

Джинны! [29]

О Аллах, за что ты нас так тяжко караешь?!

От джиннов пахло улицей, водой и смертью…

29

Что-то вроде чертей. По преданиям, занимаются многими нехорошими делами, в частности крадут людей.

– Кто ты такой? – спросил один из джиннов вполне человеческим голосом, но показавшимся Рахману столь же страшным, как голос ангелов, извещающий о Часе [30] .

– Я… Рахман, – едва выдавил полицейский из пересохшего от ужаса горла, – верноподданнейший раб Аллаха. – Он подумал и робко добавил: – И сын Исы, – назвав имя своего отца

– Ты творил харам? – спросил тот же джинн, показывая звериные зубы.

30

Страшного суда.

Мысли метались, подобно крысе, попавшей в ловушку. Он не пил харам, как остальные, но разве джинны ему поверят, если у него под кроватью стоит целый ящик харама! О Аллах, как ему только в голову пришло такое – поставить под своей кроватью целый ящик запретного зелья…

– Я… немного выпил харама… – решил признаться Рахман, – но клянусь Аллахом, это только потому, что я сильно замерз и промок на улице!

Джинн изо всей силы ударил его ногой в бок. В глазах искрами взорвалась боль.

– Рассказывай все, сын шакала!

– И я! И я брал с правоверных деньги, которые они не должны платить по шариату! Я… брал эти деньги и отдавал их тагуту [31] Сулейману бин Тикрити! Но клянусь Аллахом, я не предавал Всевышнему сотоварища! Я только давал ему деньги, я раб Аллаха и только Аллаха!

Русские в этот момент едва удерживались от хохота… все придумал Ветер. Дешевая резиновая маска из магазина для театрального реквизита и розыгрышей, изображающая каких-то героев фильмов ужасов, – и вот противник парализован от ужаса, думая, что ты не человек, а джинн. А против джиннов сражаться бесполезно…

31

Тагут – любой человек, который приобретает над мусульманами власть, не основанную на нормах шариата. Не обязательно это верховный правитель. Бин Тикрити, будучи начальником полиции, заставлял мусульман отдавать деньги помимо закята и саадаки, значит, он тоже тагут.

На сей раз джинны разгневались всерьез и били его минут пять ногами. Сулейман только шипел от боли…

– Рассказывай все, сын шакала! Зачем ты сделал харам?! Зачем ты украл людей, которые пришли на твою землю как гости? Зачем ты нарушил договор с неверными, разве в Коране не сказано, что надо исполнять договоры с неверными, если и они исполняют его?! Как ты посмел сделать такое?!

Рахман затрясся от страха. Он чувствовал, что убивать охранников и похищать нефтяников, с которыми заключен договор о том, что они должны их защищать, – это плохо. А теперь оказалось, сам Аллах разгневался за то, что они совершили такое, и наслал на них джиннов, чтобы наказать их! А ведь он знал, что кончится чем-то плохим. Как они только осмелились вызвать гнев Аллаха?!

– Это не я! – прохрипел Рахман. – Это не я! Это нечестивый бин Тикрити сказал сделать такое! Аллах свидетель, я не хотел делать этого! Аллах свидетель!

– Не упоминай имени Аллаха! У тебя нет на это права! Где эти люди, которых вы украли, нарушив договор?!

– Они здесь! Они здесь!

– Говори, где! Не испытывай наше терпение!

– До конца коридора! Направо дверь! Там комната!

– Какая еще комната, несчастный?!

– Там люк! Лестница вниз!