Россия, которой не было – 4. Блеск и кровь гвардейского столетия
Шрифт:
Упомянутые господа офицеры довольно громко, словно хор в греческой трагедии, загомонили, на хорошем и смачном русском языке объясняя, что они сделают с тем врагом народа, который станет противиться избранию матушки Екатерины. Впрочем, особого садизма они не проявляли, обещая лишь поразбивать головы и ноги повыдергать. Зато Меншиков, по свидетельствам очевидцев, браво добавил что-то вроде: «Насмерть пришибем, к чертовой матери!»
В этих условиях сопротивляться внесенному Меншиковым предложению мог разве что самоубийца – а среди собравшихся таковых не нашлось. И кандидатура Меншикова была принята единогласно: все «за», ни единого против, а также воздержавшегося. Так что все обстояло весьма демократично: в
Дело получилось неслыханное: пожалуй, впервые за всю историю европейских монархий на троне (к тому же – огромной империи, не какого-нибудь Монако!) оказалась особа, мягко выражаясь, специфическая. Пьющая, вздорная, туповатая бабенка так до сих пор и не установленной точно национальности, но самого что ни на есть простонародного происхождения. Взятая при штурме города пленница, которую сначала раскладывали в обозе драгуны, потом пользовали господа сановники… Наконец, она попала на глаза государю императору Петру Алексеевичу, да как-то незаметно вспорхнула в законные супруги и полноправные императрицы… Что ей, впрочем, не помешало потом наставлять грозному «херу Питеру» развесистые рога, такие, что любой олень позавидует.
Пожалуй, это был наивысший успех, какого только добился в своей причудливой и противоречивой жизни рейхсмаршал Александр Данилович Меншиков…
Этот титул – не ошибка и не ирония. Меншиков официально именовался в свое время «господин рейхсмаршал», поскольку был главой сухопутной армии и главноначальствующим русского флота. Вот и ввели специально для него очередной позаимствованный из немецкого языка титул.
Мне не удалось установить, несмотря на долгие и тщательные поиски, бывали ли еще в европейской истории рейхсмаршалы, кроме Александра Меншикова и Германа Геринга. В любом случае, если сравнить обоих рейхсмаршалов, петровского и адольфовского, без малейшей натяжки обозначается череда очень уж зловещих, полумистических совпадений. И Александр, и Герман происходили из низов. Оба в молодости храбро воевали. Оба потом, заматерев в высших сановниках своих государств, печально прославились прямо-таки фантастическим казнокрадством и стяжательством. Оба, как барбоска блохами, были увешаны орденами, должностями, почетными званиями (разве что в титулах Александр обскакал Германа). Оба кончили скверно – один умер в ссылке, в стоящей на вечной мерзлоте убогой избушке, другой отравился в тюремной камере в ожидании виселицы. Положительно, что-то есть в титуле рейхсмаршала, приносящее несчастье!
И началось «бабье царство»… Нужно упомянуть, что высокие сановники все же приняли некоторые меры против гвардейского самовольства – они создали высший орган управления государством, Верховный тайный совет. Совершенно непонятно, что в нем было тайного, если его членов все прекрасно знали, и собирались они на заседания не в конспиративном подвале, а в роскошных палатах, но так уж он именовался согласно очередным заимствованиям от немцев. Нельзя сказать, что орган этот очень уж ограничивал власть монарха, но кое-какую роль в управлении государством все же играл.
Двухлетнее царствование Екатерины, если приглядеться к нему пристально, особого интереса не представляет. По инерции, ни шатко ни валко, государственные дела кое-как тащились через пень-колоду, сопровождаемые мелкими реформами, касавшимися третьестепенных деталек государственного аппарата. Из мало-мальски заметных событий следует отметить лишь отправку во Францию русского торгового корабля, да и то курьеза ради: судно послали в плавание не столько ради обучения навигацкому делу мореплавателей, сколько «для слуху народного, что русские корабли ходят во французские гавани».
Что еще? В народе ходили упорные слухи, что помер не настоящий царь Петр, а как раз тот подменыш, которого прислали из
Но это, конечно, были только слухи. Царь Петр был один, настоящий, и он, когда гвардия решала судьбу трона, еще корчился где-то в задних комнатах, умирая то ли от жесточайшей простуды, то ли от нелеченного сифилиса – и мебель издавала странные скрипы, а по темным углам осиротело таились мохнатые тени…
Ну, и царствование Екатерины, разумеется, было ознаменовано прежним, непрестанным и лишенным особой фантазии казнокрадством Меншикова. Александр Данилыч как-то незаметно ухитрился отложить про черный день в лондонских и амстердамских банках девять миллионов рублей, бриллиантов и прочих драгоценностей еще на миллион (для сравнения: весь государственный бюджет Российской империи в 1724 году составил шесть миллионов двести сорок три тысячи сто девяносто семь рублей).
Размах, с которым лихоимствовали Меншиков и прочие тогдашние «верховные господа», пожалуй, даже не превзойден во времена достопамятной нашей приватизации, что бы про нее ни говорили…
Вот вам для примера два славных орла, родные братья Дмитрий и Осип Соловьевы. Митенька – обер-комиссар в Архангельске, заведующий всей тамошней внешней торговлей. Осипушка – комиссар в Голландии по приему и продаже российских товаров. Ну, и развернулись! Митенька через подставных лиц скупал в Архангельске зерно и, минуя таможню, отправлял его в Амстердам, где на бирже сидел Осипушка. Прибыль шла опять-таки в лондонские и амстердамские банки (причем Осип, в добавление к русскому, оформил еще и голландское гражданство). Ясно даже ежу, что без «крышевания» Меншиковым тут просто не могло обойтись: не таков был Александр Данилыч, чтобы упустить из виду столь привлекательные негоции…
Да, еще ее величество Екатерина I издала именной указ об ужесточении правил кулачных боев: настрого запрещалось закладывать в рукавицы какие бы то ни было посторонние предметы вроде подков и булыжников, а также, войдя в раж, гоняться с ножами друг за другом. Шутки шутками, но Екатерина, похоже, была первым в истории лидером России, оставившим писаные распоряжения насчет спортивных мероприятий. В июле 2006 года этому указу исполнится двести восемьдесят лет – чем не праздник для Федерации бокса?
Через два с лишним года Екатерина умерла – как деликатно тогда объявлялось, от «горячки». На деле бабенку сгубило запойнейшее, без малейшего перерыва пьянство: Екатерина изволила вкушать любимое венгерское вино годами, без перерыва даже на денек. Человеческий организм таких забав не в состоянии выдерживать бесконечно – он и не выдержал однажды…
«Запрягайте сани, хочу ехать к сестре…»
После смерти Екатерины не последовало ни беспорядков, ни телодвижений со стороны гвардии. Императрица успела составить завещание, которым, в частности, отказывала престол российский малолетнему Петру Алексеевичу. Правда, моментально возникли слухи, что этот тестамент (как тогда говорили на польский манер) – поддельный. Но это, вне сомнения, были только слухи, вызванные нерасположением к Меншикову: по завещанию, следовало «супружество учинить» между юным государем и одной из дочерей князя Меншикова. Отсюда и злопыхательство тех, кто был недоволен вовсе уж феерическим возвышением Алексашки – не только в герцоги Ижорские и князья Римские, но еще и в царские зятья… Вряд ли тут имела место подделка – Данилыч и без того вертел пьяненькой императрицей как хотел, во всякое время суток и в любых смыслах.