Россия молодая. Книга 1

Герман Юрий Павлович

– Его кончат...

А третий с причитаниями рассказывал народу о пытках – как вздевают на дыбу, как выворачивают руки, как жгут огнем. Другие молчали, едва держась на ногах. Ни Ватажникова, ни Гриднева среди них не было...

Крыков крепко стиснул зубы, пошел дальше...

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

...Мне волки лишь любы;Я волком остался, как был, у меняВсе волчье –

сердце и зубы.Гейне

1. ТАЙНЫЙ АГЕНТ КОРОЛЯ

Вечером в военную гавань Улеаборга медленно вошла шестидесятивесельная галера под шведским военно-морским флагом – золотой крест на синем поле. На берегу, в мозглых сумерках, дважды рявкнула пушка. Капитан галеры Мунк Альстрем приказал ответить условным сигналом – двумя мушкетными выстрелами – и становиться на якорь, под разгрузку. Комит – старший боцман – Сигге засвистел в серебряный свисток. Шиурма – гребцы-каторжане, прикованные цепями, – подняли весла. Заскрипел брашпиль, и трехлапый якорь плюхнулся в воду.

– Спустить шлюпку! – кутаясь в плащ, подбитый лисьим мехом, велел Альстрем. – Иметь строгий надзор за шиурмой, в этом гиблом месте каторжане постоянно устраивают побеги. Начинайте разгрузку без меня, я вернусь нескоро.

Криворотый, обожженный в сражениях Сигге стоял перед капитаном навытяжку. Капитан думал.

– Может быть, я напьюсь! – произнес он. – Здесь, в харчевне, бывает добрая водка. Почему не напиться?

Два помощника боцмана – подкомиты – проводили капитана до трапа. Капитан шел медленно, соблюдая свое достоинство. Комит засвистал в третий раз – к уборке судна. Музыканты в коротких кафтанчиках, синие от холода, баграми волокли к борту умирающего загребного, бритоголового каторжанина. Он еще стонал и просил не убивать его, но к его ногам уже был привязан камень, чтобы грешник потонул сразу, как и подобает паписту, врагу истинной реформатской церкви.

На берегу, в харчевне «Свидание рыбаков», капитан Альстрем встретился с капитаном над портом и передал ему бумаги с обозначением количества пушек, доставленных на борту галеры. Кроме того, галера доставила для войск сухари в бочках, крупу и масло.

– Часть пшеницы подмокла и более не может идти в пищу! – сказал капитан Альстрем. – Мы попали в шторм.

Капитан над портом кивнул головой. Альстрем отсчитал ему деньги – за пшеницу и за все то, чем они делились по-братски. Слуга принес водку, яичницу и сливы в уксусе. Капитан над портом велел сварить английский напиток – грог.

Через час оба моряка ревели песню, выпучив друг на друга мутные глаза:

Кто после бури вернется домойИ встретит невесту мою,Пусть скажет, что сплю я под синей волнойИ нету мне места в раю...

Чья-то тяжелая рука легла на плечо капитана Альстрема. Он стряхнул руку не оглянувшись. Рука легла еще раз – тяжелее. Капитан Альстрем обернулся в ярости: перед ним стоял человек в черной одежде лекаря, с острым взглядом, с темным лицом.

– Какого

черта вам от меня надо? – спросил Альстрем.

– Вы славно проводите свое время в ту пору, когда с вашей галеры бегут русские каторжане, – сказал незнакомец. – Шаутбенахт галерного флота короны вряд ли похвалит вас...

Альстрем начал медленно трезветь. Капитан над портом все еще пытался допеть песню.

– А кто вы такой? – спросил Альстрем нетвердым голосом.

Незнакомец сел на скамью, снял башмак и ножом оторвал каблук. В каблуке был тайник. Из тайника незнакомец достал медную капсюлю, раскрыл ее и положил перед капитаном квадратный кусочек тонкого пергамента, на котором готическим шрифтом было написано, что Ларс Дес-Фонтейнес есть тайный агент его величества короля и всем подданным короны под страхом лишения жизни надлежит во всем помогать упомянутому агенту.

– Отсюда вы идете в Стокгольм? – спросил Ларс Дес-Фонтейнес.

– В Стокгольм, гере...

– Я имею чин премьер-лейтенанта! – сухо сказал Дес-Фонтейнес. – Вы возьмете меня на борт. Советую вам протрезветь и навести порядок на галере...

Ночью испуганный капитан Альстрем объяснял своему гостю, что шиурма мрет от голода, что три унции сухарей в день на гребца ведут к полному истощению сил, что за один только переход от Стокгольма до Улеаборга в море выбросили шестнадцать трупов каторжан. Дес-Фонтейнес смотрел в переборку каюты пустыми глазами и, казалось, не слушал. О борт галеры стукались шлюпки, там, при свете факелов, шла выгрузка пушек, ядер и продовольствия.

– Сколько человек бежало? – спросил Дес-Фонтейнес.

– Девять. Троих уже поймали.

– Кто помог им расковаться?

– Русский из военнопленных.

– Я сам произведу следствие! – сказал Дес-Фонтейнес.

Комит Сигге и два подкомита привели в каюту закованного человека с бритой головой и с медленной, осторожной речью.

– Ты русский? – спросил Дес-Фонтейнес.

Каторжанин ответил не торопясь:

– Русский.

– Как тебя зовут?

– Звали Щербатым, а нынче живем без имени. Кличку дали, как псу.

Дес-Фонтейнес внимательно смотрел на каторжанина. Комит Сигге почтительно доложил, что перед побегом преступники получили от Щербатого письмо.

– Ты давал им письмо? – спросил Дес-Фонтейнес.

– Не было никакого письма! – сказал Щербатый.

– Ты тот шпион, который доносит московитам о приготовлениях нашей экспедиции в город Архангельский. Так?

Щербатый молчал.

Премьер-лейтенант, не вставая, ударил его кулаком снизу вверх в подбородок. Русский покачнулся, изо рта у него хлынула кровь.

– Ты имеешь своего человека в Стокгольме. Так?

Щербатый молча утирал рот ладонью.

– Кто твой человек в Стокгольме? Говори, иначе я с тебя с живого сниму кожу.

Щербатый вздохнул и ничего не сказал.

– Посадите его в носовой трюм! – по-шведски приказал Дес-Фонтейнес. – Прикажите надежному человеку непрерывно каплями лить на его темя холодную воду. Люди, которые будут лить воду, должны сменяться каждые два часа – это не простая работа. Я сам буду следить за экзекуцией...