Россия не Запад, или Что нас ждет
Шрифт:
Еще одна редакция карты была секретной. В ней «Великороссия» стягивалась до Среднерусской возвышенности. «Всю Россию следует разделить на большие естественные области, каждая со своей экономической жизнью, — писал Боуман. — При этом ни одна область не должна быть настолько самостоятельной, чтобы образовать сильное государство». (Позже, в 1989 г., этот план почти буквально переписал А.Д. Сахаров в своей «Конституции Союза Советских Республик Европы и Азии»).
Вначале 1918 года были готовы планы отделения Сибири. Автор этого плана полковник Гауз писал, что Россию ни в коем случае нельзя оставить нерасчлененной: «Она слишком велика и слишком гомогенна для нашей безопасности. Я бы хотел видеть Сибирь как отдельное государство, а Европейскую Россию
16 августа 1918 г. войска США высадились во Владивостоке и взяли под контроль Транссиб и КВЖД. Во Владивостоке и Благовещенске были открыты филиалы американских банков и компаний. Их поддерживала японская армия (73 тыс. штыков). Мурманск заняли объединенные силы США, Британии и Франции. Они повели наступление на Севере. Западные политики считали, что Советская Россия не сможет оказать сопротивления и раздел России будет произведен без войны.
В тот раз они ошиблись, Красную Армию удалось собрать очень быстро, а в Сибири ее поддержало массовое партизанское движение. Белые терпели поражения. Летом 1919 г. начался вывод войск США с севера России, а к апрелю 1920 г. были выведены войска с Дальнего Востока. Первую кампанию столетней холодной войны пришлось свернуть.
Слегка обновленную доктрину Исайи Боумана положили в основу второй кампании— когда США уже обладали атомным оружием. Таким образом, старая это война, смена формаций и политических режимов в России на нее слабо влияет.
В 1946 г. СССР, который был, как писали на Западе, «нацией вдов и инвалидов», делал много попыток предотвратить холодную войну, в частности, через расширение экономических связей с США (на очень выгодных для США условиях). С января по сентябрь 1945 г. переговоры об этом вели лично Молотов и Сталин. Предлагались и политические уступки — вывод советских войск из Восточной Европы. США на это не пошли. Выбор между войной и миром был сделан на Западе.
В холодной войне СССР в конце 80-х годов потерпел поражение, в результате чего был ликвидирован сложившийся вокруг него блок государств. Затем был распущен сам Советский Союз, ликвидирован существовавший в СССР общественный строй и политическая система, начата форсированная деиндустриализация и демодернизация страны.
В 90-е годы на Западе открыто говорилось, что Россия — побежденная страна и выплачивает законную контрибуцию победителю, чем и обусловлены ее беды. Фактически идет уничтожение исторической России как большой страны и как «геополитической реальности», причем создаются такие условия жизни населяющих территорию СССР народов, чтобы сильная независимая держава не могла возродиться.
Поражение в холодной войне не было связано с отставанием в военной области (в ее традиционном понимании). Напротив, СССР разбил сильнейшую армию Германии и ее сателлитов, поддержанную ресурсами всей Европы, а потом добился надежного военного паритета с Западом, имел сильную боеспособную армию и самое современное вооружение. Сама возможность уничтожить СССР военным путем была на Западе снята с повестки дня как стратегическая линия холодной войны.
Один из интеллектуальных авторов доктрины холодной войны Дж. Кеннан сказал в 1965 году, что план войны имел две главных линии: «абсолютное военное поражение Советского Союза или фантастический, необъяснимый и невероятный переворот в политических установках его руководителей». Военное поражение СССР оказалось невозможным, но второй вариант — предательство верхушки КПСС — осуществился, несмотря на то, что в 1965 г. он считался невероятным.
Поражение СССР было нанесено в общественном сознании — прежде всего в сознании правящей и культурной элиты. [25] Первый урок на будущее: для такой войны привлекаются крупные культурные силы и средства. Для противостояния тоже нужна серьезная культурная база, дубиной тут не поможешь.
Все,
25
Надо уточнить, что войну «за умы» Запад выиграл прежде всего у себя в тылу — левая интеллигенция перешла на антисоветские позиции и отказалась от социалистических идеалов. Начался большой откат (неолиберальная волна), стерлись различия между левыми и правыми. На партийную номенклатуру СССР нового поколения установки западной левой элиты оказывали сильное воздействие. Интеллектуальная команда перестройки прямо следовала идеям еврокоммунизма и, с отставанием в 10 лет, тоже стала «пятой колонной» Запада в холодной войне против СССР-России.
20 ноября 2006 г. В.Ю. Сурков обнародовал манифест «Национализация будущего», в котором выдвинул такую концепцию: «Россия приведена к демократии не «поражением в холодной войне», но самой европейской сущностью ее культуры. И еще раз: не было никакого поражения» [87].
Эта концепция очень необычна. Холодная война была и победитель в ней был, этого никто не отрицает, но «не было никакого поражения». Российская Федерация ьыскочила из чрева убитого «тоталитарного монстра», как бабушка Красной Шапочки из Волка (или как «Похищенная Европа»?).
В 90-е годы ни для кого не было секретом, что в холодной войне потерпел поражение СССР, то есть историческая Россия. Правда, многие для простоты склонялись к тому, что причиной поражения была государственная измена верхушки КПСС — мол, Горбачев тайком, где-то на Мальте, подписал капитуляцию вместо мирного договора. Поэтому его так не любит (и даже ненавидит) большинство российских граждан старше 55 лет, и эта ненависть передалась молодым, которые перипетий той войны и не помнят. При опросе ВЦИОМ в 2005 г. из 8 вариантов ответа на вопрос «Как вы сейчас относитесь к М. Горбачеву?» среди опрошенных в возрасте 15–24 лет больше всего набрал вариант «с отвращением, ненавистью» [88, с. 144].
Да ведь и сам Горбачев представлял себя героем, который сокрушил советское государство. В своей лекции в Мюнхене 8 марта 1992 г. он сказал: «Понимали ли те, кто начинал, кто осмелился поднять руку на тоталитарного монстра, что их ждет?.. Мои действия отражали рассчитанный план, нацеленный на обязательное достижение победы… Несмотря ни на что, историческую задачу мы решили: тоталитарный монстр рухнул» [89, с. 193].
Таким образом, Горбачев признал, что он действовал согласно плану, нацеленному на победу. И она была достигнута — «тоталитарный монстр рухнул». Докладывать об этой же победе ездил в США Ельцин. Но ведь не может быть победы без поражения противника. Кто же этот «монстр», который рухнул? Ясно, что СССР — к чему же мудрить и наводить тень на плетень?
Кто победил? Ясно, что не Горбачев лично. Но эта сторона дела уже вряд ли кого-то интересует. Для нас сейчас важен тот факт, что Россия потерпела поражение в цивилизационной войне с Западом, хотя за советский период успела выстроить много систем и матриц, необходимых для сверхдержавы. Много, но не все! Каких не хватало, надо знать.
К чему же в прессу запускают странные домыслы о том, что Россия как новое государство не должна рассматриваться как проигравшая сторона? Похоже, нам предлагается соблазнительный вариант: Россия «как новое государство» не проиграла, а вместе со своими союзниками выиграла холодную войну над «империей зла»! Если так, то возникает какая-то логика, вновь слышится прерванная песня. Россия — это не продолжение Российской империи и СССР, это новое государство, часть европейской культуры, когда-то «похищенная у Запада».