Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы

Шкваров Алексей Геннадьевич

Письмо в Соловки и Суму явилось актом дипломатической подготовки к новому шведскому походу. В этом письме шведские командиры в северной Финляндии требуют от имени короля передачи Швеции Сумского острога, якобы обещанного царем Василием Шуйским в награду за шведскую военную помощь, и восстановления границы "по старому рубежу, по Дубу и по Золотцу". Какие реки или вообще географические понятия подразумевались под этими двумя названиями, не совсем ясно. Рек с названием "Золотица" на севере несколько, скорее всего, здесь подразумевались или река Золотица, впадающая в Белое море западнее Онеги, или порог Золотец на реке Выг. Еще труднее определить, что подразумевалось под термином "Дуб". Но, учитывая уже известные нам шведские захватнические планы, можно полагать, что в данном случае шведами подразумевалась вся территория беломорской Карелии до Сумского острога. Упоминаемый в шведском документе "старый рубеж" придуман самими авторами письма как повод, позволяющий требовать добровольной передачи беломорской Карелии.

В конце письма содержится угроза: в случае, если требуемая территория не будет передана Швеции, королевские войска ее возьмут сами вооруженным путем. Королевские воинские люди (в количестве 700 чел.), указывалось далее в письме, стоят в 30 верстах от Улеаборга вблизи границы, готовые выступить по первому приказу. Здесь явно подразумевается отряды Андерса Стюарта (сама же цифра "700 человек" скорее всего преувеличена). Потерпев полную неудачу во время зимнего похода в северную Карелию, Андерс Стюарт сделал попытку с помощью подобного письма достичь того, чего ему не удалось достичь военным путем. Правда, на это письмо он все же, видимо, не очень рассчитывал; вскоре после отсылки письма, как мы увидим, Стюарт отправил своих людей во второй поход к Белому морю.

Письмо являлось, по своей наглости, исключительным даже для этого времени актом прямого вымогательства шведских властей. Стремясь воспользоваться резким ослаблением Русского государства, шведские власти в северной Финляндии, не имевшие в своих руках достаточно крупных военных сил, попытались путем угроз запугать русские власти на Севере и захватить голыми руками северную Карелию.

Русские власти в северной Карелии (нужно им отдать справедливость) в наиболее трудный период борьбы с интервентами проявили большую выдержку и мужество. Соловецкий игумен и сумский воевода, имея лишь небольшое число стрельцов и ратных людей, твердо вели политику сохранения северной Карелии в составе Русского государства, политику решительной борьбы против всех захватнических поползновений шведов. Эта политика, как мы увидим дальше, увенчалась полным успехом.

В это же время, когда Стюарт уже готовил новый поход в северную Карелию, до королевской резиденции дошли первые слухи о неудаче зимней экспедиции Стюарта и о возвращении войска Стюарта к Улеаборгу. Король вначале не захотел верить этим слухам, не желая еще признавать, что столь долго и настойчиво подготовлявшаяся им экспедиция кончилась полным провалом. Зная уже о новом военном плане Стюарта, Карл IX еще надеялся, что операция может быть продолжена и успешно завершена. В конце мая и в начале июня Карл IX дважды посылал строгие распоряжения губернатору Вестерботнии Бальтзару Беку со всем имеющимся у него войском немедленно отправиться вокруг Ботнического залива на соединение с отрядом Андерса Стюарта для дальнейшего движения на Суму. Но Бальтзар Бек, несмотря на два королевских приказа, так и не выступил в поход на помощь Стюарту. Узнав о возвращении войска Стюарта под Улеаборг, Бек, вероятно, решил, что вся операция теперь окончательно провалилась и он спокойно может ничего больше не предпринимать (тем более, что он вскоре получил приказ от короля направить свои силы против датских владений в северной Норвегии).

О крестьянских отрядах, участвовавших в войске Стюарта, для лета 1611 года нет сведений. Очевидно, крестьян, набиравшихся обычно лишь на несколько месяцев, в перерыве между сезонами сельскохозяйственных работ, шведские командиры по возвращении к Улеаборгу в мае месяце должны были уже распустить по домам, ибо в деревне в то время уже началась весенняя страда.

Таким образом, поход по водному пути мог быть совершен только одним из отрядов, приведенных из самой Швеции, очевидно, одним из двух отрядов пехоты (конный отряд для движения на лодках не годился). Время похода может быть примерно установлено. В конце мая — начале июня (вероятнее всего в данном случае — первая дата) шведские командиры еще интересовались, могут ли их лодки беспрепятственно пройти устье Кеми, то есть еще готовились к походу. А 10–15 июля оба пехотных отряда, по данным улеаборгского архива, получили продовольствие для переезда через Ботнический залив, то есть уже возвращались обратно в Швецию; несколько раньше, 6 июля, получил продовольствие и направился в Швецию третий отряд (Кнута Хоканссона). Следовательно, для совершения похода остается июнь месяц.

Стюарт не смог собрать большого числа лодок и провианта, так как срок для организации похода был небольшой, и потому в поход были брошены значительно меньшие силы, чем зимой. Известие "старинной летописи", использованной соловецким историком Досифеем, создает впечатление, что шведский отряд, пришедший на лодках в Белое море, не был особенно велик. Вероятно, узнав, что Соловецкая крепость и Сумский острог хорошо укреплены и имеют надежный гарнизон, шведские командиры решили не рисковать и повернули обратно. Второй шведский поход в северную Карелию кончился таким же провалом, как и первый.

Зимний шведский поход имел тяжелые последствия. Было разорено и опустошено много крупных карельских селений в Лопских погостах. Сотни людей, спасаясь от гибели или плена, бежали в леса.

Вскоре после ухода шведов карельские крестьяне из разгромленных селений стали собираться в отряды, чтобы отомстить шведам за их грабежи и насилия, В течение лета последовало одно или несколько нападений карельских отрядов на шведские владения. Об этом мы можем судить по письму Андерса Стюарта к соловецкому игумену Антонию: "ваши люди и мужики пришли в нашу землю и наших хрестьян забили и много деревень зажгли и животины много отняли". Таким образом, карельские крестьянские отряды в свою очередь нанесли сильный ущерб противнику, сожгли ряд селений на шведской территории [241] .

241

Шаскольский И.П. Указ. Соч. С. 98.

По данным Улеаборгского архива, во время набегов карел был разорен ряд селений во внутренних частях Эстерботнии, в приходах Оулуярви, Ий, Кеми и Сало. Особенно пострадал приход Оулуярви, где было сожжено 88 дворов. Инициатива в данном случае принадлежала целиком самим карельским крестьянам; русские власти в северной Карелии, сумский воевода и соловецкий игумен, не участвовали в организации набегов на шведскую территорию и узнали об этих действиях лишь впоследствии. Понимая, что в условиях общего ослабления русской государственности и начала открытой шведской интервенции можно ожидать больших завоевательных действий шведов на севере, русские власти в северной Карелии не только не поощряли нападения на шведские рубежи, а, напротив, всячески препятствовали подобным нападениям, чтобы сохранить по возможности мир на границах и не создавать никаких поводов для шведской агрессии.

В начале июля остатки войска Андерса Стюарта еще продолжали стоять у Улеаборга, ожидая дальнейших распоряжений короля. Из-под Улеаборга Андерс Стюарт "на помощь" русским "против наших недругов поляков и литваков". С поразительной наглостью Стюарт жаловался игумену на "нехорошие" действия карельских крестьян, своим уходом в леса лишивших шведское войско продовольствия и вынудивших шведов вернуться обратно за рубеж, а также на нападения карельских крестьян на шведские владения. Письмо кончалось категорическим требованием удержать в дальнейшем карельских крестьян от подобных нападений и угрозой вновь двинуться в русские владения, если нападения с русской стороны будут продолжаться.

События весны и лета 1611 г. показали, что в северной Карелии создалась исключительно напряженная обстановка: нависла непосредственная угроза шведского завоевания, тем более, что русские военные силы на этой территории были малочисленны (имелись лишь небольшие гарнизоны в Сумском остроге и в Соловках). Русское государство в этот момент могло лишиться всей территории Карелии к западу от Белого моря, что неизбежно должно было повлечь за собой и утрату Кольского полуострова. Учитывая эту опасность, временное правительство, созданное под Москвой руководителями первого ополчения, предприняло дипломатические шаги для защиты русского севера: новгородским воеводам было поручено вступить в переговоры со шведским главнокомандующим Делагарди, попросив его обратиться к королю с просьбой прекратить на будущее время нападения на русские северные владения.