Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы
Шрифт:
Между тем, Меньшиков, а с ним 10 драгунских полков и 3 пехотных с батальоном Астраханцев бросились наперерез шедшему на помощь шведам Левенгаупту. Шведы уходили к Шклову, где намечалась переправа через Днепр. Левенгаупт чувствовал, что ему наступают на пятки и поторапливал свой корпус. Представьте себе восемь тысяч повозок, это обоз растянувшийся на десяток верст, а еще пехота, артиллерия, конница. Бесконечной лентой полз обоз по разбитым лесным дорогам. Каждая повозка своими колесами набивала колею в жидкой, дождями размоченной земле. За ней другая, третья, сотая! Дорога превращалось в одно тягучее болото. Колеса вязли, солдаты на своих плечах выносили обоз. А еще надо было отбиваться от русских партий, кусавших солдат Левенгаупта со всех сторон.
Пока провидение хранило его корпус. Русским не повезло и они чуть было не потеряли противника. Меньшиков двигался на северо-запад, а Левенгаупт, параллельно ему, на юго-восток. Нанятый проводник-еврей ни в малой степени не собирался вести русских верной дорогой [477] . Случайно встретившийся по пути польский шляхтич, из сторонников Августа, указал на ошибку. Еврея тут же повесили. Меньшиков бросился к Днепру. Левенгаупт успел переправиться и уничтожить за собой мост. Вышедшие за ним передовые отряды русских он обстрелял из артиллерии. Нужно было догнать во что бы то не стало. Пехоту посадили на лошадей, реквизированных где только можно, посадили по двое и погнались за неприятелем. К Меньшикову примчался сам Петр.
477
Крошечный эпизод, но достойный внимания. Шведы, в отличие от русских, поляков и тем паче от украинских казаков, относились к евреям совершенно спокойно, без проявления какой-либо ненависти и проявлений антисемитизма. По этой причине, евреи охотно помогали шведам, а впоследствии оказывали и значительную финансовую поддержку самому Карлу XII, во время его пребывания в Турции. С ним же они приникли и в Швецию, надо ж было получить долги с короля. До этого времени евреев в Швеции не было вовсе.
Наконец, Левенгаупт понял, что ему не оторваться. 28 сентября 1708 года, впереди деревни Лесной он построил вагенбург [478] , шесть батальонов в первую линию, остальные выстроились перед лагерем.
Вылетевшие первыми на неприятеля пехотные полки — Семенов-ский, Преображенский, Ингерманландский, с ними драгунский — Невский, сразу спешились и построились в ордер для баталии. Петр обошел строй, приказал казаков с калмыками разместить позади — чтоб никто отступить не смел [479] .
478
Вид полевого укрепления из сцепленный повозок.
479
Считается, что такой совет ему дал разжалованный в рядовые за неудачу под Головчиным князь Репнин, который также стоял в строю. В любом случае, это первый пример использования заградительных отрядов. О казаках (и каких) идет речь, сказать весьма сложно. Известно лишь, что в корпусе Баура был Чугуевский казачий полк (500 чел.), а также калмыки.
И началось. Шведы молниеносно атаковали, но русские устояли, а подошедшие сзади остальные полки — Санкт-Петербургский, Владимирский, Троицкий, Тверской, Сибирский, Ростовский, Нижегородский, Смоленский и Вятский, завершили разгром неприятеля и на плечах отступавших вырвались к вагенбургу.
Дрались обе стороны отчаянно. Устав, разошлись. Очевидец писал:
"Более биться было невозможно и тогда неприятель у своего обоза, а наши прямо в боевых порядках сели и долгое время отдыхали на расстоянии половины пушечного выстрела друг от друга".
Шведы попытались за это время перестроить оборону, но к русским подошел отряд генерала Боура — еще восемь драгунских полков и исход боя был предрешен. Русские снова пошли в атаку, сбили шведов с их позиций и прорвались в вагенбург. Вся артиллерия досталась победителям. Левенгаупт, с частью обоза, отступил за свой лагерь, продолжая сдерживать огнем русских — позволяла узость дороги. Наступила ночь. Вместе с темнотой начался сильнейший снегопад. Полки легли спать прямо в лесу.
Это был шанс для Левенгаупта попытаться выскочить. Но как это сделать с восьмью тысячами повозок, часть которых уже захвачена? Переправа через Сож у Пропойска была уже сожжена казаками. Генерал принял единственно правильное в его случае решение — остатки обоза сжечь, на освободившихся лошадей посадить пехоту, и прикрывшись арьергардом, отступить. Шесть тысяч изможденных солдат Адам Людвиг Левенгаупт привел к Карлу XII. Еще шесть тысяч голодных ртов. Общие потери составили — у шведов 6396 чел., у русских — 3967. Эффективность действий: у шведов Э = 3967:12950 = 30,6 %, у русских — Э = 5296:15700 = 33.7 % [480] .
480
Из 6397 человек, составляющих потери Левенгаупта, 877 пленных и 1100 сбежавших обратно в Лифляндию. Боевой дух шведов составил Д = 4420:1977 = 2,2. См. Артамонов В.А. Указ. Соч. С. 157.
Победа при Лесной была, как сказал царь Петр девять месяцев спустя, "матерью Полтавской баталии".
Вырвавшийся из-под Лесной отряд Левенгаупта 30 сентября (т. е. всего через 12 дней после короля!), вплавь переправился через Сож и направился по следам Карла XII в Северскую область. Однако, до соединения с основными силами шведов, был еще раз атакован у деревни Духовичи четырьмя драгунскими полками генерала Ифланда, что своевременно заняли город Стародуб, потерял убитыми 3-х офицеров, 200 солдат, столько же пленными и лишь после этого соединился с армией короля Карла. Встреча Левенгаупта с королем была безрадостная. Мало того, что потерянный обоз серьезно осложнял положение шведов, так и отношение к самому генералу изменилось кардинальным образом. Карл никогда уже не простил Левенгаупту этого поражения, при каждом удобном случае насмехался над ним.
Драгунские полки Ифланда благополучно вернулись к Стародубу, а вскоре туда подошли две пехотные дивизии от Шереметева. В середине октября шведский король проследовал мимо Стародуба, не решившись штурмовать крепость. Шведы попытались занять Новгород-Северский, но и тут их опередил Инфланд со своими драгунами. Карлу XII ничего не оставалось, как становиться на зимние квартиры, что он и сделал неподалеку от Новгород-Северского в местечке Горки. 27 октября к нему в ставку прибыл гетман Мазепа с 5000 казаков. Малороссия не пошла за своим гетманом. Кровавый штурм Батурина, учиненный по приказу Петра I, наглядно продемонстрировал, как и впредь будут поступать с изменниками.
Мазепа попытался склонить на свою сторону запорожцев, однако, если ему удалось договориться с кошевым атаманом Гордиенко, то сама Сечь отказалась идти за ним. Запорожцы написали письмо самому царю Петру, где подтверждали свою лояльность, но при этом вздумали ставить условия: упразднить малороссийские казачьи полки на Украине, отдать на вечные времена перевоз у Переволочны во владение Сечи, а также срыть все городки, построенные по указам Петра вдоль Самары и левого берега Днепра. Гордиенко ничего не оставалось, как покинуть Сечь с оставшимися верными ему казаками и присоединиться к Мазепе.
Письмо запорожцев вызвало ярость Петра — свеж был еще в памяти булавинский бунт на Дону. Царь приказал разорить Сечь, "как гнездо осиное". В дело пошли драгуны полковника Яковлева и казачий полк Игната Галагана, в недавнем прошлом запорожца. Яковлев сперва разорил все переправы у Переволочны, сжег все лодки, затем повернул к Сечи [481] .
Подойдя к укреплениям Яковлев приказал открыть ему ворота, на что запорожцы заявили, дескать власть московского царя они признают, но в Сечь не пустят. Яковлев бросил своих драгун на штурм, но запорожцы его легко отбили. В это время они заметили облако пыли, приближающееся к Сечи, и посчитали, что это возвращается кошевой атаман Гордиенко. Сами вышли из крепости, и лишь тут обнаружилось, что это казаки Галагана. Драгуны вновь пошли на штурм и на плечах защитников ворвались в Сечь. "И учинилось у нас в Сиче-то, что по Галагановой и московской присяге, товариству нашему голову лупили, шею на плахах рубили, вешали и иные тиранские смерти задавали, и делали то, что в поганстве, за древних мучителей не водилось" — писал очевидец.
481
Разорение перевоза у Переволочны было последним ударом для отступившей к Днепру после Полтавской битвы шведской армии, что привело ее к полной капитуляции.
Разгром Запорожской Сечи сыграл положительную роль и в том, что турецкий султан был чрезвычайно доволен случившимся, поскольку, запорожцы весьма досаждали его владениям. Отсюда и прохладное отношение к шведам, выразившееся в отказе выдачи разрешения крымскому хану оказать вооруженную поддержку Карлу XII.
Несправедливо будет не уделить внимание и самой фигуре Ивана Колядинского, по прозвищу Мазепа. Следует признать, что решение гетмана изменить царю Петру и уйти под знамена шведского короля далось ему не так уж просто и быстро. Оно вызревало в голове опытного и искушенного в воинских и политических делах гетмана в течение последних трех лет. Заманчивое предложение от шведского ставленника короля Станислава Лещинского, сделанное еще в 1705 году, не давало ему покоя. Тогда верность гетмана первый раз подверглась испытанию, но Мазепа, не колеблясь, сдал посланника короля под караул киевского воеводы Д.М. Голицына, а письмо Лещинского отослал царю.