Россiя въ концлагере
Шрифт:
Все сразу стало понятнымъ...
Кампанiя -- конечно, "ударная" -- на внeдренiе вeточнаго корма провалилась по Руси, когда я еще былъ на волe. Когда отъ раскулачиванiя и коллективизацiи не то что овесъ, а и трава расти перестала -- власть стала внeдрять вeточный кормъ. Оффицiально доказывалось, что кормъ изъ сосновыхъ и еловыхъ вeтокъ -- замeчательно калорiйный, богатый витаминами и прочее. Это было нeчто вродe пресловутаго кролика. Кто дерзалъ сомнeваться или, упаси Боже, возражать -- eхалъ въ концлагерь. Колхозные мужики и бабы уныло бродили по лeсамъ, рeзали еловыя и сосновыя вeтки, потомъ эти вeтки запихивались въ силосныя ямы... Та же исторiя была продeлана и здeсь. Пока было сeно -- лошади кое-какъ держались. Когда перешли на стопроцентный дровяной способъ кормленiя -- лошади передохли всe.
Начальство лагпункта совершенно правильно разсудило,
Населенiе лагпункта стало помаленьку {111} переeзжать въ слабосилку. А это -- тоже не такъ просто: для того, чтобы попасть въ слабосилку, раньше нужно добиться врачебнаго осмотра, нужно, чтобы были "объективные признаки голоднаго истощенiя", а въ этихъ признакахъ разбирался не столько врачъ, сколько члены комиссiи изъ того же актива... И, наконецъ, въ слабосилку, всегда переполненную, принимаютъ далеко не всeхъ. Лагпунктъ вымиралъ уже къ моменту моего открытiя этой силосованной чепухи...
Когда я съ этими результатами пошелъ на докладъ къ Богоявленскому, Стародубцевъ кинулся сейчасъ же вслeдъ за мной. Я доложилъ. Богоявленскiй посмотрeлъ на Стародубцева:
– - Двe недeли... двe недeли ни черта толкомъ узнать даже не могли... Работнички, мать вашу... Вотъ посажу я васъ на мeсяцъ въ ШИЗО...
Но не посадилъ. Стародубцевъ считался незамeнимымъ спецiалистомъ по урчевскимъ дeламъ... Въ Медгору полетeла средактированная въ трагическихъ тонахъ телеграмма съ просьбой разрeшить "внeплановое снабженiе" третьяго лагпункта, ввиду открывшейся конской эпидемiи. Черезъ три дня изъ Медгоры пришелъ отвeтъ: "Выяснить и подвергнуть суровому наказанiю виновныхъ"...
Теперь "въ дeло" былъ брошенъ активъ третьей части. Арестовывали ветеринаровъ, конюховъ, возчиковъ. Арестовали начальника лагпункта -чекиста. Но никому въ голову не пришло подумать о томъ, что будетъ съ лошадьми и съ силосованнымъ дубьемъ на другихъ лагпунктахъ...
А на третьемъ лагпунктe работало около пяти тысячъ человeкъ...
___
Конечно, помимо, такъ сказать, "массовыхъ мeропрiятiй", активъ широко практикуетъ и индивидуальный грабежъ тeхъ лагерниковъ, у которыхъ что-нибудь есть, а также и тeхъ, у которыхъ нeтъ рeшительно ничего. Такъ, напримeръ, отъ посылки на какой-нибудь Нивастрой можно откупиться литромъ водки. Литръ водки равенъ заработку лeсоруба за четыре -- пять мeсяцевъ каторжной работы. Лeсорубъ получаетъ 3 р. 80 коп. въ мeсяцъ, и на эти деньги онъ имeетъ право купить въ "ларькe" (лагерный кооперативъ) 600 гр. сахару и 20 граммъ махорки въ мeсяцъ. Конечно, лучше обойтись и безъ сахару, и безъ махорки, и даже безъ марокъ для писемъ домой, чeмъ поeхать на Нивастрой. Способовъ въ этомъ родe -- иногда значительно болeе жестокихъ -- въ распоряженiи актива имeется весьма обширный выборъ... Я полагаю, что, въ случаe паденiя совeтской власти, этотъ активъ будетъ вырeзанъ приблизительно сплошь -- такъ, въ масштабe семизначныхъ чиселъ. Отнюдь не будучи человeкомъ кровожаднымъ, я полагаю, что -- стоитъ. {112}
ЗА ЧТО ЛЮДИ СИДЯТЪ?
Всe эти прорывы, кампанiи и прочая кровавая чепуха касались меня, какъ "экономиста-плановика", хотя я за все свое пребыванiе на этомъ отвeтственномъ посту ничего и ни на одну копeйку не напланировалъ. Въ качествe же юрисконсульта, я, несмотря на оптимистическое мнeнiе Насeдкина: "ну, вы сами разберетесь -- что къ чему", -- все-таки никакъ не могъ сообразить, что мнe дeлать съ этими десятками пудовъ "личныхъ дeлъ". Наконецъ, я сообразилъ, что, если я опредeлю мои никому
– - Что, кулаковъ собираетесь изъ лагеря выцарапывать?..
Но я заявилъ, что по инструкцiи ГУЛАГа такая функцiя существуетъ. Противъ инструкцiи ГУЛАГа Богоявленскiй, разумeется, возражать не посмeлъ. Правда, онъ этой инструкцiи и въ глаза не видалъ, я -- тоже, но инструкцiя ГУЛАГа, даже и несуществующая, звучала какъ-то внушительно.
Отъ тридцати пудовъ этихъ "дeлъ" несло тяжкимъ запахомъ того же безправiя и той же безграмотности. Здeсь дeйствовала та же схема: осмысленная безпощадность ГПУ и безсмысленное и безграмотное рвенiе актива. Съ папками, прибывшими изъ ГПУ, мнe не оставалось дeлать рeшительно ничего; тамъ стояло: "Ивановъ, по статьe такой-то, срокъ десять лeтъ". И точка. Никакой "юридической помощи" тутъ не выжмешь. Городское населенiе сидeло почти исключительно по приговорамъ ГПУ. Если и попадались приговоры судовъ, то они въ подавляющемъ большинствe случаевъ были мотивированы съ достаточной, по совeтскимъ масштабамъ, убeдительностью. Крестьяне сидeли и по приговорамъ ГПУ, и по постановленiямъ безконечныхъ "троекъ" и "пятерокъ" -- по раскулачиванiю, по коллективизацiи, по хлeбозаготовкамъ, и я даже наткнулся на приговоры троекъ по внeдренiю вeточнаго корма -- того самаго... Здeсь тоже ничего нельзя было высосать. Приговоры обычно были формулированы такъ: Ивановъ Иванъ, середнякъ, 47-ми лeтъ, 7/8, ?, 10 лeтъ. Это значило, что человeкъ сидитъ за нарушенiе закона о "священной соцiалистической собственности" (законъ отъ 7 августа 1932 года) и приговоренъ къ десяти годамъ. Были приговоры народныхъ судовъ, были и мотивированные приговоры разныхъ "троекъ". Одинъ мнe попался такой: человeка засадили на 10 лeтъ за кражу трехъ картошекъ на колхозномъ полe, "каковыя картофелины были обнаружены при означенномъ обвиняемомъ Ивановe обыскомъ".
"Мотивированные приговоры" были мукой мученической. Если и былъ какой-то "составъ преступленiя", то въ литературныхъ упражненiяхъ какого-нибудь выдвиженца, секретарствующаго въ Краснококшайскомъ народномъ судe, этотъ "составъ" былъ запутанъ такъ, что -- ни начала, ни конца. Часто, здeсь же рядомъ, {113} въ дeлe лежитъ и заявленiе осужденнаго, написанное уже въ лагерe. И изъ заявленiя ничего не понять. Соцiальное происхожденiе, конечно, бeдняцкое, клятвы въ вeрности соцiалистическому строительству и "нашему великому вождю", призывы къ пролетарскому милосердiю. Одновременно и "полное и чистосердечное раскаянiе" и просьба о пересмотрe дeла, "потому какъ трудящiй съ самыхъ малыхъ лeтъ, а что написано у приговорe, такъ въ томъ виноватымъ не былъ".
Изъ такихъ приговоровъ мнe особенно ясно помнится одинъ: крестьянинъ Бузулукскаго района Фаддeй Лычковъ осужденъ на 10 лeтъ за участiе въ бандитскомъ нападенiи на колхозный обозъ. Здeсь же къ дeлу пришита справка бузулукской больницы: изъ этой справки ясно, что за мeсяцъ до нападенiя и полтора мeсяца послe него Лычковъ лежалъ въ больницe въ сыпномъ тифу. Такое алиби, что дальше некуда. Судъ въ своей "мотивировкe" признаетъ и справку больницы, и алиби -- а десять лeтъ все-таки далъ. Здeсь же въ дeлe покаянное заявленiе Лычкова, изъ котораго понять окончательно ничего невозможно. Я рeшилъ вызвать Лычкова въ УРЧ для личныхъ объясненiй. Активъ сразу полeзъ на стeнку: я разваливаю трудовую дисциплину, я отрываю рабочую силу и прочее и прочее. Но за моей спиной уже стояла пресловутая "инструкцiя ГУЛАГа", въ которую я, въ мeру элементарнeйшаго правдоподобiя, могъ втиснуть рeшительно все, что мнe вздумается. На этотъ разъ Богоявленскiй посмотрeлъ на меня не безъ нeкотораго недовeрiя: "что-то врешь ты, братъ, насчетъ этой инструкцiи". Но вслухъ сказалъ только:
– - Ну, что-жъ. Разъ въ инструкцiи есть... Только вы не очень ужъ этимъ пользуйтесь.
Вызванный въ УРЧ, Лычковъ объяснилъ, что ни о какомъ нападенiи онъ, собственно говоря, рeшительно ничего не знаетъ. Дeло же заключается въ томъ, что онъ, Лычковъ, находился въ конкурирующихъ отношенiяхъ съ секретаремъ сельсовeта по вопросу о какой-то юной колхозницe. Въ этомъ соцiалистическомъ соревнованiи секретарь перваго мeста не занялъ, и Лычковъ былъ "пришитъ" къ бандитскому дeлу и поeхалъ на 10 лeтъ въ ББК: не соревнуйся съ начальствомъ.