Россия: власть и оппозиция
Шрифт:
За работу, господа…
Впрочем, почему только «господа»? «Товарищам» в этой комбинации тоже есть место.
Представим себе некий ящик с твердыми стенками, внутри которого неким, не устраивающим одного из игроков образом, распределен политический истеблишмент. Представим себе далее, что нужно перераспределить этот истеблишмент внутри ящика, добиваясь новой конфигурации. Как этого добиться? Лезть внутрь ящика и там что-то перемещать — затруднительно. Куда как легче чуть-чуть постучать по его стенкам, не проламывая их при этом, но перераспределяя массы истеблишмента за сет подобных «постукиваний».
«Красно-коричневым», создающим разные «фронты» и «соборы», как раз и предназначено сыграть роль этого молотка. Конечно,
В условиях национальной катастрофы нужно другое — сильная идеология, сильная оргструктура, а не борьба за портфели в правительстве с дышащим на ладан парламентом и постоянно «теряющим очки» президентом. Но указанных компонентов нет ни слева, ни справа. Нет их и в центре, у Совета Безопасности, где раньше или позже столкнутся Скоков с Бурбулисом.
Ни кандидаты в диктаторы, ни «борцы с режимом» не строят серьезных структур, не создают серьезных региональных сетей, не строят адресной и многомерной структуры агитации и пропаганды, не разрабатывают идеологии, рассчитанной на тот или иной политический синтез, и, по сути, не выдвигают концепций, адекватных сложившейся (сверхкатастрофической!) ситуации. Вместо этого эклектика и политический театр со знакомыми лицами. У «борцов с режимом», например, в качестве интегратора, сплачивающего их ряды, мы видим фигуру… Г. Э. Бурбулиса. Против которого все и «дружат»!
ПАТРИОТЫ! БЕРЕГИТЕ БУРБУЛИСА! ТОЛЬКО ОН ГАРАНТИРУЕТ СЕГОДНЯ ЕДИНСТВО ВАШИХ РЯДОВ!
В доказательство своей правоты я приведу всего лишь один аргумент. Потому что долго говорить об этом больно и скучно. Лидер патриотической оппозиции Г. Зюганов не далее, как осенью 1992 г., почему-то вдруг заявляет о необходимости сделать шаг навстречу правительственным структурам. Но ведь он же называл тех, кому теперь предлагается сделать шаг навстречу, «оккупационным правительством!» Одно из двух: либо лозунг «оккупационного правительства» должен быть снят, либо не может быть выдвинут лозунг о «шаге навстречу». Ибо шаг навстречу оккупационному правительству это коллаборационизм чистейшей воды! Так о чем думает Г.Зюганов, производя этот странный «политический коктейль»? И поступает ли он в данном случае с должной мерой политической ответственности? Ведь речь идет не об аппаратных маневрах, а о публичной политике. И логика политического поведения не может не быть поставлена во главу угла, поскольку люди, входящие в политическую организацию, которой руководит уважаемый мною Г.Зюганов, не «числа» и не игрушечные солдатики, а действующие лица истории. И думать он должен прежде всего о своем авторитете в глазах этих людей. А авторитет этот полностью определяется логикой поведения политического лидера. Если такие ошибки будут повторяться, то надо будет признать, что школа партийного аппарата не проходит бесследно, поведение лидеров патриотов столь же предсказуемо, как и поведение Б. Н. А значит, «команда номер три» изготовилась к прыжку. О чем и говорит статья Г. Попова. Тем важнее провести ее анализ и, исходя из этого, определить стратегию действий.
Итак, первое. Г. Х. заявляет, что Россия находится в «переходном состоянии». Это — ложь. И он прекрасно знает, что лжет. Россия просто разваливается на части. Государство сломано, все идентификационные поля рассыпаны, социальное разочарование огромно. Действовать надо, исходя из этого. А это значит действовать, исходя из этого? — Это значит строить национальное государство. Не нравится? — Не надо было разрушать империю!
Второе. Россия якобы осуществляет переход от государственного тоталитаризма, к новому варианту общественного устройства. К какому, заметим, — не говорится. Но главное даже не это. «Зацикленность» на общественном устройстве напоминает обсуждение
Наоборот уже пробовали. И, между прочим, все развалили за считанные годы. Еще раз: никаких задач, помимо задачи государственного строительства, выдвигать сегодня на первый план нельзя. И «красным», и «белым» мы скажем одно: «На проклятые вопросы дай ответы нам прямые!» Хотя бы теперь, когда запах гари уже достигает столицы нашей Родины.
Третье. Насчет «социалистических» моделей, которые, по Попову, «вообще-то правомочны, но…» Не надо развлекать общество дешевыми побрякушками. В Средней Азии на грани голода уже сегодня миллионные массы. Завтра зоной бедствия станут крупнейшие индустриальные центры России. Голод, холод, болезни, убийства угрожают самому бытию нации. Говорите прямо, что вы собираетесь с этим делать, а не болтайте о «капитализме» и «социализме». Коридор возможностей российского национально-государственного строительства настолько узок, что всех, кто согласен войти в него, мало что будет разделять по части «измов». И уж в любом случае говорить надо о том, что соединяет. А нас соединяет Россия как условие нашего существования. Так и будем исходить из нес.
Четвертое. Именно из нее Г. Х. и не хочет исходить, говоря об «общей дороге мировой цивилизации», а также о том, что каждый раз, когда Россия с этой «дороги» сворачивала, у нее были де «крупные неприятности».
На самом деле все происходит наоборот. Реально крупные Неприятности с Россией случались именно тогда, когда ее пытались втянуть на эту «общемировую дорогу», ведущую в никуда. Заметим также, что для Этого втягивания использовались и продолжают использоваться лишь самые разрушительные технологии типа ультра-либеральных реформ в традиционном (или близком к традиционному) обществе!
Странные «радетели за Россию»!
Пятое. Попов говорит о трех (друг от друга, по-видимому, независимых?!) экспериментах в XX веке: фашистском, коммунистическом и рузвельтовском. Это «ласкает слух и нежит глаз» на восьмом-то году «перестройки»! Но как быть с тем, что без коммунистической модели господин Рузвельт скорее всего станцевал бы именно тот «танец», который ему сулила, начиная с 1939 года фашистская пропаганда? И как же строить нам эту рузвельтовскую модель в обществе, где нет капитализма? А то, что его нет сегодня, признает даже Попов. Так как же быть? Рузвельт боролся с мафией, а у нас, согласно Попову и Шмелеву мафия, и есть «социальная опора перестройки и демократии», «зародыш предпринимательского класса» и т. д. и т. п.
Рузвельт регулировал рынок, а у нас, — особенно с учетом всего того, что тот же самый Попов рассказывал нам в начале перестройки по поводу административно-командной системы, — неминуема эпоха первоначального накопления, капитала. И продлится она не менее двух десятилетий. А как ее неизбежное следствие — наркотики, детская проституция, преступное видео (все, как у них, в начале «пути», вспомним «Черный кодекс», пиратские королевства, работорговлю и прочие «прелести» их буржуазного общества, равно как и сегодняшнюю Колумбию).
Ну и зачем же лепетать о «социально регулируемом» и уж тем более «постиндустриальном» обществе, Реализуя одновременно стратегию первоначального накопления капитала и ломая всякую и всяческую преемственность? Ведь «перестройка», одним из идейных лидеров (которой Г. Х. является, как раз и знаменовала собой сознательный, вызванный с помощью определенных социальных технологий и административных мер РЕГРЕСС. И Г. Х. должен признать регресс и свою ответственность за этот регресс, а не лить крокодиловы! слезы по поводу российского High technology. Либо — «хай-тех», либо мафия и первоначальное накопление.