Российская литературная премия-2022. Том 1
Шрифт:
Четыре дня я провёл в Неаполе. В девять утра меня будила синьора Анна, в десять появлялась Адриана со своей практики. Она студентка, конечно же, финансово-экономического факультета университета. На мой вопрос о практике она махнула рукой и весело ответила одним словом: «Имбукарэ». Я кивнул головой, но не понял, в чём дело, и не находил такого слова в словарях и позже. Видимо, это была шутка о пустяковом занятии, как говорят у нас, «воробьям дули показывать». И мы отправлялись на прогулку и на её новеньком автомобиле «фиат-110», и на корабликах на остров Капри и обратно. Открытки не врали. Неаполь и его побережье реально в ярких красках и бирюзовых тонах. И все эти развалины Помпеи тоже были ярких цветов, несмотря на жару и пыль…
У отца Адрианы дача в Амальфи, недалеко от Сорренто, но там они отдыхают только в самую жару, в августе, когда сезон Феррагосто и все сидят по домам две
Но самым знатным событием Неаполя был концерт танцевального ансамбля имени Игоря Моисеева. Дефицитные билеты купил папа для своего банка. Такое событие банкиры пропустить не могли. Оперный театр «Сан-Карло» был переполнен зрителями. Вокруг толпа желающих увидеть такое чудо, как русский балет. Там же полно нищих и убогих просителей подаяния. Адриана по этому поводу надела натуральное льняное жёлтое платье вместо повседневных нейлоновых блузок и юбок. А я тогда почитал именно синтетику, помня о московских двух магазинах «Синтетика», где толпы народа скупали всю продукцию ГДР из этого диковинного материала.
Выступление ансамбля Игоря Моисеева было великолепным. Каждый номер вызывали на бис. Танцу «Партизаны» аплодировали стоя. Долго и выбирались из театра. Еле разъехались машины. Об этом культурном событии писали все газеты Италии, отрывки показывали по телевидению. Я бы такого у нас не увидел. Моисеев – только для Америки и Европы. А в Москве на любой спектакль никогда билетов нет. Там всегда покупали билеты за месяц до моего приезда. Поздно ночью я простился с Неаполем и уехал в Массафру. Адриана предлагала ещё погостить, но я помнил, что хороший гость долго не засиживается. Ночной поезд был шумным. Ехали моряки в Таранто. Там большой военный порт и военно-морская академия. И опять всю ночь звучала песня о красных розах как сигнале о большой любви. Я даже выучил один куплет. Просто некуда было деваться.
И вот я в доме друга Паскуале. И мне все здесь рады: и он, и жена его Пальмина, и дочь Мария, и зять Микеле, и все три внука. Старший – Тонино. Это невероятно красивый мальчик семи лет. У него серьёзное, взрослое лицо. Он взял меня за руку и не отпускал. Средний внук – Лино. Самый младший – Валентино. Это грудной младенец, который неотрывно смотрит на меня большими удивлёнными глазами.
Адриана говорила, что Массафра – это та же Африка и народ там отсталый и деревенский. Но я уже вижу: это прекрасные люди, приветливые и просто сердечные. Апулия – это райский сад! Неаполь ведь мегаполис, и деревня в него никак не вписывается. Вокруг него плодородная провинция Кампания. Фермеры ежедневно везут сюда горы фруктов, овощей; и, конечно, сыр моцарелла поставляется на все столы неаполитанцев постоянно. Тротуары Неаполя сплошь заставлены раздвижными столиками с овощами и фруктами. И всякий раз Адриана, выезжая из подземного гаража своего палаццо, разгоняла криками и сигналами торговцев зеленью, расположившихся прямо в проёме выезда. Массафра – другая. Здесь жители сами едут за покупками из города. А сам небольшой городок радует глаз смесью старинных замков и современных витрин магазинов с изобилием великолепных промышленных товаров. Замки Массафры круто спускаются в огромное ущелье, скалистые края которого заросли колючими кустарниками диких роз и деревцами граната. В ущелье есть и старинные церквушки, и пещерные музеи, и ресторан «Гравина» с роскошными залами в трёх уровнях. Здесь проходят пышные свадьбы и торжества, здесь же и экзотическая гостиница для туристов со всего света. И я там был, и ел, и пил…
Но про пиццу там и не слыхали. Я напрасно старался показать себя знатоком итальянской кухни. В Апулии всё иначе. Вино к обеду обязательно, как и в Неаполе. Вкуснейшие макароны подают огромными порциями в густом бульоне. На второе – обычно огромный стейк, кажется, что и не съешь, а съедаешь. И гора на блюде стеблей седано. Это черешковый сельдерей. Он сочный и почти сладкий. Все дружно хрустят вместе с мясом и вином. Седано придаёт обеду особую пикантность и ощущение небывалого удовольствия. На десерт идут клементины, крупный
В Апулии интересны оригинальные дома-трулли. Это рудименты Средневековья. Крыши таких домов сложены из плоского камня сужающимися концентрическими слоями без цементирующего раствора. В самом верху такого купола – дымовая труба. За такие дома хитрые крестьяне не платили налоги правителю. Трулли – это визитная карточка Апулии и её самый массовый сувенир: их тысячи, разных размеров, на всех базарах и лавках. Это как гондолы в Венеции или волчицы в Риме. В один такой дом у дороги я заходил и поднимался на крышу. Внутри, конечно, было пусто. Может, он специально заброшен для любознательных туристов. У меня самого дома в кабинете стоит с десяток таких сувениров (трулли, волчицы, пизанские башни…). И я уже много лет собираюсь в два таких трулло вставить лампочки, что, видимо, и было задумано изготовителями. Есть и гостиницы-трулли в два-три этажа, но внутри уже современный интерьер. Ещё одна достопримечательность Апулии – пещеры «Гротте ди Кастеллана». Сюда вероломно проникла цивилизация со всеми её благами и удобствами. Всюду электричество! Все сталактиты имеют подсветку и выглядят просто сказочно. А удобства значительно превосходят столичные, в Риме и Ватикане. Там в местах скоплений туристов стоят целые составы из синих вагончиков – передвижных туалетов. В Апулии всё по-взрослому. Прямо как в Америке, где туалеты хороши до чрезвычайности, а у шкафчиков-раздатчиков салфеток-полотенец и прочих «памперсов» так и написано: «Бери два» (Take two). Дороги и дорожки в пещерах бетонированы и с красивыми бордюрчиками. Таблички на нескольких языках толково объясняют, где и какой висит сталактит и каков состав воды в пещерном пруду. Словом, красота-лепота.
Вернувшись домой, я начал подумывать, что дома хорошо, а в гостях у далёких друзей… тоже очень даже недурственно. А как мне понравились их застолья! Всё так незнакомо, так чертовски вкусно. А жизнь продолжалась, и друзья заморские ждали своей очереди, чтобы меня в гости позвать-заманить.
И вот случилась у меня оказия – «Обзервер программ», или «Наблюдательная программа». Иначе говоря, стажировка в США в формате повышения квалификации для главных врачей-специалистов. В то время я планировался на должность главного специалиста нашего крымского минздрава, главного перинатолога. И пригласили меня в крупный центр перинатологии в городе-миллионнике Солт-Лейк-Сити. Это один из образцово-показательных городов, как и Атланта. Американский высокий стандарт города-миллионника. Там в приоритете медицина, искусство, спорт. Там правит бал и рулит Американская церковь Иисуса Христа и Святых последних дней.
Чтобы я не задавал неуместных вопросов, о каких святых идёт речь, мне заранее выдали книгу о мормонах. Читать её всю я не имел времени, а просто решил не задавать никаких вопросов, кроме медицинских, чрезвычайно для меня важных. Мне как главному специалисту-перинатологу предписывалось внедрение в практику сурфактантной терапии для лечения дыхательных расстройств у новорождённых. А это прямая угроза их жизни и залог здоровья на всю последующую жизнь. В Киеве пару раз вводили сурфактант немецкого производства, но без особого успеха. Поэтому главные столичные специалисты осторожно говорили о том, что нам-то ещё рановато о таком даже и мечтать. А у нас, в Крыму, уже был создан и запатентован в США и Канаде свой сурфактант – «Сукрим». Его как огня боялись киевские корифеи неонатологии. Твердили о необходимости «комфортного» выхаживания неинвазивными методами, главным из которых было грудное вскармливание в позе кенгуру. Мне как реаниматору была непонятна подмена искусственного дыхания грудным вскармливанием, даже и в позе того самого кенгуру.
Прилетел я в Штаты поздней зимней ночью, в ужасный холод и метель. Нас было два главных специалиста. И нас ждал перинатальный центр штата Юта. Поселили нас в семье служителей Церкви мормонов. Служители они были внештатные, как и мы – внештатные главные специалисты. Это была супружеская пара. Он – педагог технического колледжа, а она – скрипачка симфонического оркестра. Ему шестьдесят восемь лет! Ей семьдесят два года! То есть я опять попал в гости. Я оказался не частным гостем, а гостем Американской церкви! А это накладывало и обязательства. Я посещал и перинатальные клиники Университета Юта, и саму церковь для слушания проповедей, и культурные мероприятия. Конечно, это было здорово. После клиники мы не просто шли домой есть и спать. Нас везли в гости, где снова были и застолья, и фуршеты. Ура! Ура! Ура! Как приятно после вкусного обеда слушать классическую музыку симфонического оркестра, посетить выставку художников, душевно побеседовать с самим епископом, главой Церкви мормонов.