Росская империя (сборник)
Шрифт:
— Соглашусь… Очень интересно, если так. А вы сами имели отношение к властным структурам на родине?
— Нет, — усмехнулся император. — Хотя я дворянин. И если верить словам моей покойной матери, то наш род восходит к Рюриковичам. А все древние князья и цари России, а значит, и Росса, были именно из Рюриковичей. Правда, я ее рассказам не особо верю — документальных подтверждений не сохранилось.
— Ясно, — задумчиво сказал президент. — А как вы проникли на Белый Крейсер?
— Если бы я знал… — развел руками Алексей. — У нас война шла, а я — офицер. Воевал, естественно.
О Викторе он не собирался рассказывать никому. Дополнительный козырь в рукаве еще никому не мешал.
— Да уж… — покачал головой Славич. — Не хотел бы я оказаться на вашем месте.
— Я тоже не хочу, — недовольно проворчал император. — Но меня никто не спросил, а значит, придется исходить из имеющегося. Вернемся теперь к тому, почему вы хотели меня видеть. Прошу учесть, что мне известно о ваших усилиях удержать Федерацию единой. Еще раз повторю, что только поэтому я согласился встретиться с вами. Если бы вы были подобны остальным, то интереса не представляли бы.
— Хотелось бы, чтобы об этих моих усилиях не знал больше никто, — поежился президент. — Если о них станет известно людям, которые оплачивали мои предвыборные кампании, то жить мне очень недолго…
— Обещаю, — наклонил голову Алексей.
— Так вот, я не меньше вашего ненавижу плутократов, — признался Славич. — Ведь на самом деле реальная власть — в их руках, так как им принадлежат средства производства. Именно им выгодно превращать народ в быдло, жвачное стадо, потребителей. И я не уверен, что вы сумеете изменить это.
— Постараюсь. Хотя это вряд ли окажется просто. И вряд ли быстро. Но выполнимо, если приложить много усилий. Монархический заговор хоть возьмите. Люди тридцать пять лет работали на будущее! И добились своего, в конце концов. Не совсем так, как хотели, но добились.
Славич внимательно посмотрел на него и задумался, явно пытаясь решить, что говорить, а что — нет. Алексей мысленно усмехнулся — он сейчас понимал значительно больше, чем раньше. Всю дорогу к Россу искин ночами пичкал мозг своего капитана социологией, экономикой, политологией и прочими социальными науками. Да и естественными тоже — в нынешнее время без математики не обходилась даже социология. Плохо только, что знания не могли заменить опыта — вот его-то императору катастрофически и не хватало. И он никак не мог сообразить, чего хочет президент и для чего ему нужна эта встреча.
— Мне никогда не нравилось происходящее в нашей стране, — после недолгого молчания заговорил тот. — Когда всем управляет сиюминутная выгода, развития нет. На фундаментальную науку, космические исследования, социальные нужды средств тратилось и тратится в десятки раз меньше, чем на разработку новой косметики и бижутерии. Я и пошел в политику в надежде хоть что-то изменить, но убедился, что изнутри системы ничего изменить нельзя. К моему глубочайшему сожалению, истинной демократии не существует…
— Все, что вы говорите, для меня
— Неудивительно, — позволил себе едва заметную усмешку Славич. — Вы, я вижу, ему не слишком доверяете?
— Я никому полностью не доверяю, — тоже усмехнулся император. — В нашей истории хватало примеров, доказывающих, что властителю вредно доверять кому-либо от и до. В неких пределах — да, но не более того. И даже это небольшое доверие нужно заслужить. Господин генерал кое-что уже сделал, ограниченное доверие заслужил, от вас же я пока, извините уж, слышал только красивые слова. Сделайте что-нибудь — а потом поглядим.
— Вы, конечно, правы… — согласился президент. — Перейду к конкретике. Я могу предложить вам относительно неплохо работающий госаппарат, в ключевых точках которого находятся мои люди, тщательно подобранные люди, умеющие действовать тайно и сообразно общей цели. Люди, имеющие кое-какие идеалы, не полностью продажные. Понятно, что вам придется переформировать этот аппарат, но это значительно легче, чем строить его заново. Тем более, что для вас не будет проблемой выбросить из него или даже казнить вредящих делу чиновников. У меня таких возможностей не было, приходилось действовать обходными путями.
— Я подумаю, — Алексей не знал, что ответить на это предложение, поэтому предпочел взять паузу. — На данный момент меня больше интересует другой вопрос.
— Какой именно?
— Как избежать саботажа владельцев крупных производств, банков и сетей распределения товаров. Тем более, что мне совершенно необходимо перевести в государственную собственность производство вооружения и многого иного. Частные владельцы думают только о своей прибыли, а не о пользе государства. Сами говорили на что расходуются основные средства. А мне флот строить и содержать! Знаете, небось, во что это обходится…
— Нет ничего проще, — подался вперед Славич. — Дайте этим господам гарантию безопасности и компенсируйте потери. Предложите кусок пожирнее, они схватятся за него без сомнений — ни о чем другом думать неспособны. А сами, между тем, готовьтесь к тому, чтобы раздавить их окончательно. Одним ударом. Когда будете готовы. И никак не раньше! В этом деле поспешишь — не людей насмешишь, а страну погубишь. Да и себя тоже.
— Я бы вообще предпочел, чтобы в частном владении остался только мелкий и средний бизнес, — признался Алексей. — И в основном в потребительском секторе.
— Не особо верю, что это реально, — вздохнул президент. — Разве что лет через тридцать-сорок. При этом важно еще кое-что. Очень важно.
— Что? — приподнял брови император.
— Пропаганда. Воспитание молодых поколений в нужном ключе. Ваши сторонники многого в этом добились, но они забывают, что тянут людей вверх, заставляют их становиться лучше, чем те есть сейчас. Тогда как ваши противники будут ставить на вседозволенность, "свободу" от любви, чести, веры, достоинства и прочего в том же духе. Они ставят на животные инстинкты, удовлетворение страстей. И часто побеждают — вниз катиться значительно проще.