Ровесники. Герой асфальта
Шрифт:
– Значит где-то авария. – Проявила я небывалую эрудицию, которую в данной ситуации никто не оценил.
– Авария?! Кого это волнует? – Мама полностью разделяла негодование отца. – Люди теперь от холода что ли должны умирать?! Авария у них! А я же говорила, предупреждала: Бахчиванджи – это помойка, человеческих условий для жизни тут нет! И чего ты меня затащил в эту дыру, ума не приложу! Неужели других вариантов не было?!
Это предназначалось отцу, и он, защищаясь, сам начинал нападать:
– Значит, не было! Вернее, был вариант: в Щёлково, но дом старый, кухня маленькая и первый этаж.
– Нет. – Мама чуть-чуть остыла, но всё ещё продолжала сердиться на весь белый свет. – Щёлково, говорят, такая же помойка. А я хотела хотя бы на старости лет пожить по-человечески, в цивильных условиях! Как будто мы с тобой этого не заслужили, всю жизнь мотаясь по гарнизонам!
– Нам дали то, что мы с тобой заслужили, Оленька. Поэтому не пори горячку и начинай потихоньку адаптироваться на новом месте. Живи спокойно. Ксюша в этом смысле давно тебя опередила. – Папа, кажется, уже забыл о горячей воде и даже был как будто доволен своим новым местом жительства. Возможно, таким образом он пытался взбодрить маму. Так или иначе, это у него не получилось – мама явно встала сегодня не с той ноги.
– Живи спокойно. – Повторила она сварливо. – Разве можно жить спокойно среди всей этой грязи? Ксюша её не разгребает, эту грязь, её и дома-то не всегда увидишь средь бела дня.
– Подожди, скоро и ты на работу устроишься. Как только обоснуемся как следует, пойдёшь ко мне в часть, там, я узнавал, как раз бухгалтер-расчётчик давно требуется.
– А сколько в твоей части бухгалетра-расчётчики получают, ты тоже узнавал?
– Нет, но какая разница? Тебе главное квалификацию не потерять.
– В общем, я так понимаю, в нашей жизни толком ничего не изменилось. Как было, так и осталось.
– Нет, ну а чего же ты хотела? – С иронией поинтересовался отец. – Домик где-нибудь в районе Беверли-Хиллз? Здесь поблизости места чище нету.
– Как это нету?! – Возмутилась мама. – Под самым носом у нас Звёздный Городок! Вот где надо было квартиру выбивать! Там все удобства для людей, все условия для жизни. На улицах чистота, любо-дорого взглянуть. Школа с углублённым изучением английского, с бассейном. Это же так для ребёнка полезно!
– Ну-у, мать, ты махнула! Звёздный Городок для нас всё равно что заграница! Туда ещё попасть надо. У меня ни времени, ни блата не было для того, чтобы такие сверхъестественные усилия прилагать.
Я слушала этот диалог, сидя на кухне в ожидании пока остынет чай. Звёздный Городок…Мне вспомнились события вчерашнего дня…И здесь тоже говорят о бесспорном превосходстве Звёздного Городка над Бахчиванджи. Звёздновская молодёжь – элита, сказал мне и Виталик. Тогда я ничего не почувствовала, услышав это, а сейчас вдруг стало обидно. Обидно? Мне? С каких же пор? Ещё вчера утром я готова была бежать из этой трущобы куда глаза глядят, я её ненавидела всей душой, а теперь, уже в который раз слыша от мамы слово «помойка», мысленно возмущалась и еде сдерживала раздражение. Обидно стало за себя, и за всех ребят, живущих здесь. Звёздный Городок, может, и элита, но там зато нет такого чудесного парня, как Виталик. И уж тем более там нет такого неземного явления как Канарейка. Возможно, я рассуждала так потому что жила здесь, а не там, и всё окружающее меня воспринимала как своё? Неужели для этого понадобилось так мало времени?.. Я уже готова была бороться за бахчинцев, защищая и отстаивая их интересы как свои собственные. Почему? Потому что я уже стала частью этого маленького мира и даже – о, чудо!
– начинала его по-своему любить.
– Между прочим, в Звёздном Городке горячую воду тоже выключают. – Мстительно заметила я родителям. – И котельная у нас, я слышала, относится к Звёздному Городку. Так что это у них там авария, а страдаем мы.
Я пыталась таким образом отыграться, но родителям эта тема, как видно, надоела. Что ж, оно и понятно: после драки кулаками не машут. Какой смысл рассуждать теперь о прелестях Звёздного Городка, если здесь, в этой квартире уже ремонт подходит к концу? Надо радоваться тому, что имеешь, а не жалеть о том, чего нету и уже не будет никогда.
Без пяти восемь раздался звонок в дверь – это пришёл Виталик.
– Ты всегда так рано выходишь? – Удивилась я, торопливо обуваясь в прихожей.
– Вообще-то нет. – Ответил он, с любопытством оглядываясь кругом. – Только в восемь Вадька выходит, нам надо его с собой захватить.
– Обязательно. А то он нас батончиками угощать перестанет.
Из комнаты выглянула мама – она к тому времени уже проводила отца на работу и теперь со спокойной душой смотрела телевизор.
– Здравствуйте. – Её глаза из под очков в тонкой оправе смотрели на Виталика строго и изучающе.
– Здрасьте… - Он смутился, тотчас же опустил голову. Я поняла – почему. Следы вчерашней драки к утру стали ещё ярче на его лице, он отчаянно старался их скрыть, но вряд ли что-то на свете могло ускользнуть от проницательного маминого взгляда.
– Что это у вас с лицом, молодой человек? – Спросила она прямо, безо всяких церемоний и обиняков.
– Я…Это… - Виталик беспомощно взглянул на меня, и я поняла, что положение надо срочно спасать.
– Его вчера побили, мам.
– Побили? – Мама слегка растерялась. – Кто?
– Хулиганы. Представляешь, у нас тут, оказывается, есть банда из трёх человек. Ходят по тёмным улицам и на людей нападают.
– Господи, какой ужас…- Мама, как это ни странно, легко поверила моему вранью, хотя, по сути, лжи в моей версии случившегося было довольно мало. – И часто нападают?
– Иногда. – Виталик наконец-то осмелился поднять голову. – Но Ксюше бояться нечего. Её есть кому защитить.
Его слова маме очень понравились, она даже улыбнулась – чего, надо заметить, делала крайне редко. Из квартиры мы выходили, переводя дух, как будто только что чудом избежали смертельной опасности.
– Удачно я вспомнила про хулиганов?
– Конечно. Маме твоей рассказ о нашей войне по душе бы не пришёлся.
– Да уж, тем более она о тебе такое мнение хорошее вчера успела составить.
– Надо думать. Блин, я сегодня специально встал пораньше. Чего только не делал, чтобы эту красоту спрятать. Даже крем-пудру у мамки взял, полчаса мудрил перед зеркалом. Щёку, вроде, нормально замазал, а вот глаз – никак не получается, до него даже дотронуться больно.
– Бедненький. – Растрогалась я. – Это ты так старался, чтобы мама моя не увидела?