Ровесники. Герой асфальта
Шрифт:
Я улыбнулась невесело:
– У вас тут не соскучишься. Сперва меня Вадим своими шутками ошарашил.
– Резинку что ли в карман положил? – Тут же поинтересовалась всезнающая Иришка, и я в ответ только головой сумела кивнуть от удивления. – А! Это тебе ещё повезло! Наташке он в прошлом году куртку изнутри мелом расчертил, а она, дура, не заметила. Домой приходит, а у неё вся кофта в полосочку.
Договорились что ли Иришка с Виталиком? Одними словами утешают. Зато теперь мне ясно, почему чары Канарейки на Наташу не распространяются – подобные знаки внимания серьёзные девушки, как правило, считают форменным
– Да, наш Вадик – это нечто. – Согласилась Воронина с теплотой в голосе. – Ни в одной школе, пожалуй, нет такого сверхъестественного явления. Сколько я его знаю, он не устаёт меня поражать.
Похоже, Татьяна Евгеньевна была единственным педагогом в школе, который отзывался о Канарейке так восхищённо и по-матерински ласково. Наверное, на её занятиях он не вёл себя так безобразно, как везде.
– С его характером, с его умом, с его талантом можно горы свернуть. – Продолжала Воронина. – Он далеко пойдёт, я это сейчас уже вижу.
– Да уж. – Усмехнулся Владимир Михайлович. – Прямо русский Джеймс Дин. Бунтовщик без идеалов… То-то я погляжу, ты его так усердно в артисты готовишь.
– Конечно! – Не стала отрицать Татьяна Евгеньевна. – Ты сам прекрасно знаешь, какой у мальчика потенциал! Обидно только, что сам он этого не ценит! Не понимает уникальности своей. Таким голосом природа человека наградила! Слышала же, Ксюш, как он пел сегодня?
– Да.. – Вспомнив «Закат», у меня аж сердце сладко заныло.
– Ну согласись же – чисто Орфей! Голос фантастический, его бы беречь и развивать, а он курить начал! Зачем? Уж и ругала его, и просила – брось ты эту гадость! Вредно же, через пару лет угробишь связки. А он: ну и ладно, зачем они мне нужны? Я что, в Большой Театр собираюсь?
– Нет, ну действительно! – Владимир Михайлович засмеялся над возмущением жены. – Может у него свои виды на будущее, и он его не собирается с творчеством связывать? Балуется здесь, пока в школе, энергию девать некуда…
– Вот знаешь, все бы так «баловались»! – Татьяна Евгеньевна, казалось, приняла веселье мужа как личное оскорбление, потому что отвернулась от него демонстративно и полностью переключилась на меня. – Ксюш, ты вот не училась в нашей школе в прошлом году. Мы тогда Филатовского «Федота-стрельца» ставили. Это надо было видеть, Ксюшенька! Я, естественно, даю Вадиму главную роль – Федота, а он мне заявляет, вот как сегодня, помнишь? Татьяна Евгеньевна, можно я лучше царя сыграю? Я сперва было возмутилась: какой, мол, из тебя царь?! А он мне: сами увидите, как я его сыграю – так никто не сможет.
Что он потом на сцене вытворял – это уму непостижимо! Зрители в зале со смеху катались, а я за кулисами слезами давилась – остановиться не могла. Вадик ведь не просто играет, он импровизирует в ходе спектакля на каждом шагу – репетирует, вроде бы, одно, а показывает в итоге совсем не то, чего от него ожидали. Он потому и не хотел Федота играть. Царь – роль более комическая, там есть шанс подурачиться.
Слушая Татьяну Евгеньевну, мне даже досадно стало от того, что в прошлом году меня тут не было. Я примерно представила себе Канарейку в роли придурковатого старого царя, мечтающего о молодой красавице-жене. Отменное, наверное, было зрелище, как раз в духе Вадима.
– А ты там тоже играл?
– Ага. – Отозвался он без особого энтузиазма. – Генерала.
– Как всегда в дуэте. – Заметила Наташа. – У тебя, кстати, тоже здорово получилось. Совсем не хуже, чем у Канарейки.
– Да ну, большой труд – дурака играть.
– Не скажи. Если ты сам умный, то трудно.
– А если сам дурак? – Виталик вдруг резко повернулся к Наташе, пристально посмотрел на неё жгучими, почти чёрными глазами. Щёки девочки, до этого нежно-белые, стремительно превратились в пунцовые. Она опустила голову, словно взгляд Виталика мог сейчас же испепелить её на месте, и пробормотала тихо, по-детски обиженно:
– Ты не дурак.
Все сидевшие за столом неловко замолчали. Даже беспечная Иришка почувствовала напряжённость момента и присмирела возле отца. Я опять сама себе показалась тут лишней. Обстановку как всегда разрядила Татьяна Евгеньевна.
– Ребята, кто ещё чаю хочет? – Обратилась она ко всем весело. Иришка встрепенулась оживлённо, подскочила из-за стола:
– Я хочу! – И дёрнула Владимира Михайловича за руку. – Пойдём, пап, ещё всем чаю нальём!
Воронин беспрекословно поднялся и вслед за дочерью отправился на кухню. Виталик, уже остыв от своего внезапного порыва грубости, теперь виновато смотрел на меня. Почему, интересно? Как будто это мне он сейчас так беспричинно нахамил. Наташа по-прежнему сидела молча, опустив светловолосую головку. И как это такую девочку можно обидеть? Надо будет при случае сделать Виталику строгое замечание. Нельзя же так. Даже дураку видно, что Наташа в него влюблена.
– Татьяна Евгеньевна. – Заговорил вдруг Виталик, явно пытаясь загладить свою вину и исправить положение. – Вы Ксюшке дайте сценарий сказки. Пусть она его дома поучит.
– Дам, конечно. – Воронина вновь обернулась ко мне. – Значит, уже решилась играть?
Я кивнула:
– Конечно. Это же так интересно, наверное.
– И кого хочешь играть? Белоснежку или Герду?
– Герду. – Я покосилась на Виталика настороженно, словно совершая какой-то предательский поступок по отношению к нему. Он поймал мой взгляд и, угадав его смысл, усмехнулся:
– Конечно, Герду играть интересней. Тем более есть возможность с Вадькой в ящике посидеть.
– Дался вам всем этот ящик! – Вспыхнула я рассерженно. – С чего ты решил, что я об этом мечтаю?!
– Об этом все мечтают.
Из кухни вернулись Владимир Михайлович с Иришкой. Они принесли с собой заново подогретый чайник, доверху наполнили кипятком и заваркой наши давно опустевшие чашки.
– На улице снег пошёл! – Торжественно сообщила Иришка. – Наконец-то настоящая зима приближается!
Я посмотрела на зашторенные окна, но ничего, кроме тёмной полоски там не увидела. Сколько уже времени, интересно? Мама там, небось, с ума сходит от волнения и даже не подозревает, что я совсем рядом. Пора бы домой идти, но прежде необходимо выпить вторую чашку вкусного мятного чая с сушками. Тогда и ужинать на ночь не придётся.
– Ладно, ребята, давайте не ссориться. – Татьяна Евгеньевна положила руку мне на плечо. – У нас один, общий коллектив, все в нём дружат. И ребята у нас хорошие, и девочки. Они все по-своему неординарные.