Ровно в полночь
Шрифт:
Наступило долгое, тяжелое молчание. Эли видел, что ее взвинченное состояние объясняется не только тревогой за судьбу собаки.
– Фиона… – начал он.
– Я думаю, тебе лучше переночевать сегодня здесь, – быстро сказала она.
– Хорошо. Я поступил неосторожно, оставшись у тебя вчера на всю ночь. – Он улыбнулся и дотронулся до ее щеки. – Но стоит мне прикоснуться к тебе, как я мгновенно теряю разум.
На этот раз она не отпрянула от него. Но стояла тихо, замерев, как испуганный олень. Что бы ни случилось потом, Эли был намерен
– Останься здесь со мной, – попросил он охрипшим голосом.
Фиона покачала головой и продолжала тщательно складывать полотенца.
Эли придвинулся ближе. Он положил руки ей на талию, притянул к себе и прижался к ней всем телом.
– Я хочу тебя, – прошептал он. – Посмотри на меня.
– Пусти, – едва слышно проговорила она.
– Останься. Давай просто поговорим, – уговаривал Эли. – Я не буду ничего делать против твоего желания.
Дыхание девушки участилось, сердце забилось сильнее. Она знала, что ей будет мало одних разговоров. Слишком сильно ее влекло к нему. Но о чем они могут говорить?
Она отодвинулась от него в угол.
– Оставь меня, – сказала она. – Я хотела…
– Что ты хотела? – Он старался говорить как можно мягче.
– Сегодняшний день показал, что мы преступили границы дозволенного. И будет лучше, если мы больше не будем… – Она закрыла глаза, собираясь с силами.
– Нет. Нет. – Он протянул к ней руки.
– Не трогай меня! – Она оттолкнула его.
– Фиона, давай хотя бы поговорим, – взмолился он.
– Я иду домой!
Голос ее зазвенел. Он не хотел доводить ее до слез, поэтому не стал больше настаивать и позволил уйти. Подавленный и несчастный, он запер все двери, дважды обошел здание и поплелся в гостиную спать. Бандл следил за ним влажными карими глазами, и Эли решил не запирать его на ночь в вольере, а оставить в гостиной, чтобы как-то скрасить свое одиночество.
Детективный роман он уже дочитал, поэтому включил портативный черно-белый телевизор, который Фиона держала в одном из шкафов.
– Ну, что будем смотреть, Бандл? Новости или детективный сериал?
Примерно с час Эли тупо смотрел в экран телевизора, осмысливая события прошедшего дня. Фиону бросили ребенком. Бросила мать – человек, которому она больше всего доверяла. Из ее слов он понял, что в ее жизни были только два дорогих человека: монахиня, которая пыталась заменить ей мать, и девушка, с которой она подружилась в приюте.
Ночью, когда они занимались любовью, он сказал, что не может понять мужчин, которые могли добровольно отказаться от нее. Поведение Фионы в постели не оставляло сомнений в том, что у нее уже был некоторый сексуальный опыт. Фиона призналась, что у нее были приятели, но только с одним у нее сложились более или менее серьезные отношения.
– Почему вы расстались? – спросил Эли, целуя ее атласную кожу.
Фиона сонно пожала плечами:
– Он оказался необязательным человеком.
Эли
– Послушай, Бандл, – сказал Эли, обращаясь к собаке, – меня-то нельзя назвать безответственным человеком.
Бандл навострил уши.
– Ты хочешь спросить: почему я в свои тридцать четыре года не женат? Все очень просто. Я не встретил женщины, которую смог бы полюбить. – Он вдруг замер. – Вот оно что! Я ведь люблю ее! – Он смотрел на собаку, которая поднялась с пола. – Да-да, не удивляйся, ты, наверное, давно это заметил. Я перестал сходить по девушкам с ума лет в двадцать с небольшим. Конечно, теперь я понимаю, почему целый день только о ней и думаю, почему потерял покой и начинаю вести себя как неуклюжий дилетант, когда ей угрожает опасность. И зачем бы еще я стал торчать в этом проклятом месте, если бы не был по уши в нее влюблен?
Бандл склонил голову набок.
– Ты думаешь, это навсегда? Да, во всяком случае, мне так кажется. У меня такое чувство, словно она вошла в мою плоть и кровь. – Бандл негромко заворчал. – Да, у нее трудный характер. Непредсказуемый, требовательный, взрывной… да еще все эти собаки, не в обиду тебе будь сказано. Но… – Эли расплылся в улыбке, -…но у нее есть и положительные качества, ты согласен? – Он нахмурился. – Черт, я уже начал разговаривать с собаками. Я становлюсь таким же ненормальным, как она.
Он покачал головой и вдруг заметил, что собака насторожилась и к чему-то прислушивается. Вытянувшись в струнку, Бандл всматривался куда-то вдаль, уши его вздрагивали.
Эли не расслышал ничего определенного, но Бандл вдруг посмотрел на Эли и тихонько тявкнул.
– Бог мой, это он! – сквозь зубы процедил Эли. – Ну наконец-то. – Впервые со дня своего прибытия в Оук-Хилл он открыл свой чемодан и достал пистолет.
Проверив его, он кивнул Бандлу.
– Сидеть. – Собака пошла за ним к двери. – Черт, ты должен бы уже запомнить эту команду. Сидеть. Сидеть. Нет. Сидеть. – Карие глаза Бандла молили не оставлять его одного в этом темном жутком месте, но Эли был непреклонен. – Давай, давай. Можешь посмотреть телевизор. Тебе понравится. Ну же, иди. Сидеть. Ты знаешь, что это такое.
Объяснив наконец Бандлу, что от него требуется, Эли крадучись выскользнул в темный коридор. Жуткий вой тоскующих по своим хозяевам собак разносился по всему пансиону. Где-то его ждал человек, терзавший по ночам Фиону.
Еще секунда, и ему уже не было нужды прятаться. Потому что секунду спустя раздался отчаянный женский крик – и кричала Фиона.
Инстинктивно Эли нащупал выключатель. Вспыхнул свет. Эли позвал Фиону по имени, но она не откликнулась. Сердце его заколотилось с такой силой, что ему стало больно. Он побежал по коридору, проверяя по дороге все двери.