Рой
Шрифт:
– Ты оттесняешь меня, не позволяешь мне заниматься детьми, ты настраиваешь детей против меня! – заявила Джулия. – Я все замечаю! Не думай, что я ничего этого не вижу. Ты абсолютно не поддерживаешь меня, совсем мне не помогаешь. После стольких лет семейной жизни я считаю, что это подло с твоей стороны – так поступать в отношении своей жены.
Сжав кулаки, Джулия бросилась вон из кухни. Она так разозлилась, что не заметила Николь, которая стояла в коридоре и слышала весь разговор. Николь смотрела на меня, когда мать промчалась мимо.
Мы ехали в школу.
– Папа, она сошла с ума.
– Нет,
– Ты же сам знаешь, что это правда. Ты просто притворяешься, что все нормально.
– Николь, она твоя мать, – сказал я. – Твоя мать – не сумасшедшая. Ей сейчас приходится очень трудно на работе.
– То же самое ты говорил на прошлой неделе, когда вы скандалили.
– Но это действительно правда.
– Вы, мужчины, непривычны к скандалам.
– Сейчас и без того полно стрессов.
Николь фыркнула, сложила руки на груди и, глядя вперед на дорогу, сказала:
– Я вообще не понимаю, почему ты стараешься к ней приспособиться.
– А я не понимаю, почему ты подслушиваешь то, что не предназначено для твоих ушей.
– Пап, зачем ты пытаешься увильнуть от разговора?
– Николь…
– Из-ви-ни. Только разве мы с тобой не можем поговорить нормально? Ты все время ее защищаешь и оправдываешь. Но это же ненормально – то, что она делает. И ты тоже видишь, что она ведет себя, как сумасшедшая.
– Нет, – возразил я.
Эрик с заднего сиденья стукнул Николь по голове и сказал:
– Это ты у нас сумасшедшая.
– Заткнись, вонючка!
– Сама заткнись, пердуха!
– Я больше не желаю слушать, как вы друг друга обзываете, – громко заявил я. – Я сейчас не в настроении.
Наконец мы подъехали к школе. Дети выбрались из машины. Николь соскочила с переднего сиденья, повернулась за рюкзаком, бросила на меня взгляд и убежала.
Я не думал, что Джулия сошла с ума, но что-то определенно изменилось. И когда я прокручивал в уме этот утренний разговор, у меня зародились неприятные подозрения совсем другого рода. Многие ее замечания звучали так, будто Джулия выстраивает против меня какие-то доказательства. Собирает их методично и последовательно, шаг за шагом.
«Ты оттесняешь меня, не позволяешь мне заниматься с детьми».
«Не подпускаешь меня к моим собственным детям».
«Я здесь, только ты этого не замечаешь».
«Я хорошая мать. Я разрываюсь между ответственной работой и нуждами моей семьи».
«Ты абсолютно не поддерживаешь меня, совсем мне не помогаешь».
«Ты настраиваешь детей против меня».
Я легко представил, как ее адвокат повторяет эти самые фразы на судебном заседании. И я знал почему. Совсем недавно я прочитал в журнале «Редбук» статью, в которой говорилось, что «охлаждение привязанности» теперь считается весомым аргументом в суде. Отец настраивает детей против матери. Отравляет неокрепшие детские умы словами и делами. А мамочка, конечно же, считается незапятнанно чистой – как всегда.
Каждому отцу известно, что правовая система безнадежно перекошена в пользу матерей. На словах суды выступают за равенство прав обоих родителей, но в конце концов все решает фраза «ребенку нужна мать». Даже если ее постоянно нет дома. Даже если она бьет детей или забывает их накормить. Если мать не безнадежная наркоманка и не ломает детям кости, в глазах закона она остается
Вот так обстояли дела в реальности. И мне начало казаться, что Джулия собирается подать в суд и отнять у меня детей. От таких мыслей мне стало совсем плохо.
Я уже вконец измучился, когда зазвонил мой сотовый. Это была Джулия. Она позвонила, чтобы извиниться.
– Прости меня, пожалуйста. Я сегодня наговорила глупостей. На самом деле все совсем не так.
– Что?
– Джек, я знаю, ты меня поддерживаешь. Конечно же, ты мне очень помогаешь. Я бы без тебя никак не справилась. Ты такой молодец, что все время занимаешься детьми. Последнее время я просто не в себе. Я наговорила тебе глупостей, Джек, и теперь очень переживаю из-за этого.
Когда я выключил телефон, я пожалел, что не записал этот разговор.
В десять часов у меня была назначена встреча с Энни Джерард, моим агентом по трудоустройству. Мы встретились в залитом солнечным светом кафе на открытом воздухе, рядом с кофейней на Бейкер. Мы всегда встречались на открытом воздухе, чтобы Энни могла курить. Она вытащила свой ноутбук и включила модем. Сигарета подрагивала у нее в губах, когда Энни, прищурившись, смотрела сквозь дым на экран.
– Есть что-нибудь? – спросил я, присаживаясь за столик напротив нее.
– Вообще-то, честно признаться, кое-что есть. Два очень неплохих варианта.
– Отлично, – сказал я, помешивая свой кофе с молоком. – Ну, рассказывай.
– Как тебе вот это? Ведущий исследователь-аналитик в IBM, в области архитектуры современных распределенных систем.
– Как раз моя специализация.
– Я тоже так подумала. У тебя высокая квалификация именно по этому профилю, Джек. Ты способен руководить исследовательской лабораторией с шестью десятками человек персонала. Базовая ставка – две пятьсот, плюс возможность повышения через пять лет работы, плюс авторские гонорары за все, что разработают в твоей лаборатории.
– Звучит весьма заманчиво. И где это?
– В Армонке.
– Нью-Йорк? – я покачал головой. – Нет, Энни. Что там еще?
– Руководитель проекта по разработке мультиагентных систем для страховой компании, которая занимается обработкой данных. Тут великолепные возможности, и…
– Где?
– В Остине.
Я вздохнул.
– Энни… У Джулии работа, которая ей очень нравится. Она ее ни за что не бросит. Мои дети ходят в школу, и…
– Люди все время переезжают с места на место, Джек. И у всех дети ходят в школу. Дети ко всему привыкают.