Рой
Шрифт:
– У Джека замечательно получается с детьми, просто замечательно, – сказала Джулия, обращаясь к Эллен.
– Я считаю, мужчине очень полезно приобщиться к домашней жизни, – заметила Эллен.
– О да, конечно! Конечно. Он так мне помогает, – Джулия погладила меня по колену. – Ты в самом деле мне очень помогаешь, Джек.
Мне было совершенно ясно, что Джулия слишком веселая, слишком разговорчивая. Она болтала без умолку, как заведенная, и явно старалась произвести впечатление на Эллен, старалась показать, как заботится она о семье. И я видел,
– А работа… – продолжала Джулия. – Сейчас у нас творится что-то невообразимое. «Ксимос» действительно сделал огромный прорыв – такого прорыва все ожидали уже более десяти лет. И вот наконец это свершилось.
– Что-то вроде черного плаща? – спросил я, осторожно бросая наживку.
Джулия моргнула от неожиданности.
– Что? – она покачала головой. – О чем ты, дорогой?
– О черном плаще. Кажется, ты говорила о чем-то таком пару дней назад.
– Нет… – она снова покачала головой. – Не понимаю, о чем ты. – И снова повернулась к Эллен: – И все-таки эта молекулярная технология продвигается на рынок гораздо медленнее, чем мы ожидали. Однако она наконец-то существует.
– Похоже, тебя это очень волнует, – сказала Эллен.
– Должна тебе признаться, это просто потрясающе, Эллен! – Джулия понизила голос. – И, главное, мы, наверное, сделаем на этом громадное состояние.
– Приятно слышать, – заметила Эллен. – Но, наверное, тебе часто приходится подолгу задерживаться на работе… После рабочего дня…
– Не так уж и часто, – сказала Джулия. – Учитывая все обстоятельства, это далеко не худший случай. И я задерживаюсь только последнюю неделю или около того.
Я заметил, как расширились глаза у Николь. Эрик тоже все время смотрел на мать, пока ел. Но дети ничего не сказали. И я тоже промолчал.
– Сейчас у нас просто переходный период, – продолжала Джулия. – У всех компаний бывают такие переходные периоды.
– Конечно, – согласилась Эллен.
Солнце уже садилось. Воздух стал прохладнее. Дети ушли из-за стола. Я поднялся и принялся за уборку. Эллен взялась мне помогать. Джулия болтала, не умолкая, потом вдруг сказала:
– Мне бы очень хотелось остаться, но я еще не завершила кое-какие дела, так что мне придется ненадолго вернуться в офис.
Если Эллен и удивилась, она ничем этого не показала. Лишь проронила:
– После рабочего дня…
– Только пока у нас переходный период. – Джулия повернулась ко мне:
– Спасибо, милый, что держишь оборону, пока меня нет, – потом она обернулась, уже от двери, и послала мне воздушный поцелуй. – Люблю тебя, Джек!
И ушла.
Эллен нахмурилась, глядя ей вслед.
– Несколько неожиданно, тебе не кажется?
Я пожал плечами.
– Она собирается сказать детям «до свидания»?
– Скорее всего, нет.
– Думаешь, она просто
– Да.
Эллен покачала головой и сказала:
– Джек, не знаю, есть у нее любовник или нет, но… Какие таблетки она принимает?
– Насколько я знаю, она не пьет никаких таблеток.
– Она определенно что-то принимает. Я уверена. Ты не заметил, она в последнее время не похудела?
– Да, немного.
– И очень мало спит. И у нее определенно ускоренные реакции… – Эллен покачала головой. – Очень многие ответственные менеджеры сидят на наркотиках.
– Я не знаю, – сказал я.
Эллен только посмотрела на меня.
Я вернулся в кабинет, чтобы позвонить Рики, и увидел из окна, как Джулия на своем «БМВ» сдает назад по подъездной дорожке. Я хотел помахать ей рукой, но она смотрела через плечо на дорогу В ветровом стекле мелькали золотые блики от деревьев над дорожкой, освещенных заходящим солнцем. Джулия уже почти выехала на улицу, когда мне показалось, что на пассажирском сиденье рядом с ней кто-то есть. Как будто какой-то мужчина.
Машина отъезжала все дальше от дома по подъездной дорожке, и я не смог ясно рассмотреть этого человека сквозь ветровое стекло. Когда Джулия вывела машину на улицу, она заслонила от меня пассажира. Но, похоже, Джулия оживленно с ним разговаривала. Потом она переключила передачу, откинулась на спинку сиденья, и на мгновение я смог увидеть его. Мне не удалось разглядеть черты его лица, но, судя по тому, как он сутулился, у меня сложилось впечатление, что это совсем молодой парень, лет двадцати с небольшим, – хотя я не смог бы сказать наверняка. Я видел его совсем недолго. Потом Джулия надавила на газ, и машина покатила по улице.
Я подумал – что за чертовщина? Выбежал из дома, пробежал до конца подъездной дорожки. Я подбежал к воротам как раз вовремя – Джулия остановилась у знака «Стоп» в конце квартала, тормозные фонари ее «БМВ» загорелись. Она была от меня примерно в пятидесяти ярдах. Улицу освещал тусклый желтоватый свет фонарей. Похоже, Джулия все-таки была в машине одна, но я видел ее не очень хорошо. На мгновение я почувствовал облегчение и показался самому себе полным дураком. Стою тут как дурак, без всякой причины. Мне просто показалось. У Джулии в машине никого нет.
А потом, когда Джулия поворачивала направо, я снова увидел этого парня. Он наклонился вперед, как будто доставал что-то из отделения для перчаток. А потом машина уехала. И все мои тревоги и подозрения разом вернулись, разлились жгучей болью в груди и по всему телу. Мне стало трудно дышать, голова закружилась.
У Джулии в машине действительно кто-то был.
Я побрел обратно к дому по подъездной дорожке. Все мои мысли и чувства смешались, я не знал, что мне делать.
– Ты не знаешь, что тебе делать? – спросила Эллен. Мы отмывали сковородки и кастрюли в мойке – то, что нельзя вымыть в посудомоечной машине. Я драил посуду щеткой и ополаскивал ее, а Эллен вытирала уже полотенцем. – Возьми телефон и позвони ей.