Роза для бессмертного принца
Шрифт:
Глава XII. Вылазка
Глава XII. Вылазка
Глава XII. Вылазка
Их любили не больше чем цепных псов. Их кормили точно так же, как ногой пододвигают похлебку или опасливо бросают корку хлеба к собачьей будке. Их ненавидели и держали на привязи. Их били, как бьют ногой собачонку, не вовремя подавшую голос. И они поджимали хвосты в страхе и бессилии. Они забивались в угол и рычали, оскалив клыки, когда к ним тянулись чужие руки. Они в полубезумном исступлении
— Алетиш, — кто-то тряс ее за плечо. — Что ты вчера мне сказала?
— Вчера? — спросонья переспросила девочка.
— Ну да, — над ней склонилась Чароит. Глаза у нее были уставшими, с черными тенями под ресницами.
— Я не помню… — созналась Алетиш, протирая глаза.
— Так, ты или придуриваешься, или и вправду не помнишь? Ты мне такого наговорила, что я после этого всю ночь не спала…
— Наговорила? — спросила Алетиш.
— Ты хоть имя свое помнишь? А мое? — раздраженно спросила Чароит.
— Вроде… — промямлила девочка.
— Так помнишь или «вроде…»?
— Помню, а зачем тебе это? Я не помню только, что вчера рассказывала. Мне так плохо… Я вообще мало что из вчерашнего помню…
— Ну, слава Анвеору, а то я уже подумала, что ты у нас ведьма… Будущее предсказываешь и всякое такое… Пойдем, я тебе сегодня покажу кое-что интересное. Мы пойдем патрулировать границы, а ты можешь пойти с нами.
Они оделись и позавтракали. Агат, Чароит и Оникс уже ждали ее у выхода.
— Смотрите, что я с кухни умыкнул! — радостно играя яблоком, сказал Агат, — Трофей.
— Дурак, у Берилл все рассчитано, а ты яблоки воруешь, как маленький, — надулась Чароит.
— Может, я для тебя его умыкнул? — улыбнулся Агат.
— Тогда совсем другое дело, — согласилась Чароит, ловя брошенное ей яблоко. — Вкусное… Алетиш, тебе отрезать? Сейчас возьму нож и поделюсь.
— Нет, не надо… Я не люблю яблоки… — поспешно ответила Алетиш.
— Тогда я съем одна… И ни с кем не поделюсь. Вот.
Оникс молча двинулся вперед.
— А почему Оникс идет впереди? И почему с нами не пошла Берилл? Почему мы все не можем идти рядом? — спросила Алетиш.
— Потому, что идти нужно друг за другом. Это позволит остаться в живых хотя бы оставшейся части отряда. А Берилл — слишком ценна для нас, чтобы рисковать ее жизнью! — грубо ответил Оникс.
— Ты поменьше разговаривай… Оникс — лучший пасфаиндер, которого я знаю, но и он не всегда может вовремя сориентироваться, — сказал Агат шепотом.
— А чего тут бояться? — точно так же шепотом спросила Алетиш.
— Тут ничего… Пока… — громко чавкая сказала Чароит.
— Тс! Чар! Андбрант ты тоже еще два новолуния назад называла безопасным… — сказал Агат.
— Да хватит вам! Нечего ребенку страсти рассказывать! Тут пока граница людей Анвеора. Тут отродясь ничего, кроме диких зверей не водилось… — возмутилась Чароит.
— А дикие звери разве безопасны? — спросила Алетиш.
— Там где есть звери, нечисть не водится… Точнее наоборот. Звери не будут водиться в очень плохих местах. В гиблых… На Черной Карте ты их сразу узнаешь по отметкам.
— А чего нужно бояться? — совсем тихо спросила Алетиш.
— Смерти, — сказала Чароит, глядя, как Оникс вышел на пустынное место.
Вокруг была сухая трава. В сухостое попадались синие глаза цикория, желтые пасти львиного зева, серебристые кусты полыни и желтые соцветия пижмы. Все это пахло чем-то свежим, совсем не опасным. Крупные пушистые шмели жужжали, деловито летая с цветка на цветок. Один из резвых кузнечиков прыгнул на рукав куртки Алетиш. Она взвизгнула и отпрыгнула от неожиданности, пытаясь стряхнуть козявочку. Дыхание осени почему-то не тронуло эту землю.
— Чего орешь, как ненормальная? — спросил Оникс.
— Что-то на меня село!!! — простонала девочка, пытаясь рукой сбить упрямого кузнечика.
— Кузнечик, — смахнула его Чароит. — Их тут много… А какой тут ветер…
Он не пахнет Тьмой, как восточный… Он пахнет жизнью… И свободой.
Ты чего такая угрюмая? Что-то случилось?
— Нет, ничего, — задумчиво сказала Алетиш. Внутри нее сидела странная боль. Она не должна им говорить. Они ее посчитают сумасшедшей.
— Вот видишь, — сказал внутренний голос, — Ты уже начинаешь понимать, в чем отличие между тобой и ими… Ты ведешь их к погибели… И ты это прекрасно знаешь… Только они об этом не знают… Да и не зачем им знать? Не так ли? Почему ты не расскажешь им всю правду?
— Я… не знаю, как сказать… — промямлила Алетиш. И тут резкий голос Оникса вывел ее из состояния задумчивости.
— Ты это прекращай! Идет, как зачарованная, а потом вытаскивай ее из вонючей трясины! — рявкнул Оникс, протягивая палку Алетиш. Сама девочка стояла посредине огромного, но неглубокого болота. Она была по пояс в мутной коричневой грязи.
— Это такая полянка-обманка. Чарусой называется, — сказал Агат. — Они иногда встречаются в самых не походящих местах. Прямо в лесу. Глядишь — полянка, цветы на ней растут, красивые… А потом — хлюп! И ты в воде! Новички часто сюда попадают. Когда ты с кем-то, то это не опасно, но если ты одна, то это становится смертельной ловушкой. Чаруса не любит расставаться со своей жертвой.
— Я же тебе говорила, что нужно обойти, а ты идешь, словно очумелая прямо в болото, — Чароит сидела на краю чарусы и обрывала лепестки очередному цветку.
— Ты вообще какая-то странная! — констатировала факт Чароит, выбрасывая очередной стебелек.
— Это не я, а вы — странные! — огрызнулась Алетиш, хватаясь, что есть мочи за узловатый сук.
— Мы? Изволь объясниться! — со смехом глядя на грязную девушку, сказал Агат.
— Да — вы! Называете себя в честь камней, всегда таинственные, всегда злые!