Роза и Крест
Шрифт:
— Боюсь, что в этих темах я окажусь не самым благодарным слушателем и не самым интересным собеседником.
— От вас этого и не требуется. Просто возьмитесь исполнить мою просьбу, нарисуйте эти картины. Можете не сомневаться, гонорар вас не разочарует.
— Но почему я?
— Я уже отвечал вам на этот вопрос, — мягко произнес Давид. — Потому что вы Фрида. Дело в том, что колоду Тота рисовала художница Маргарита Фрида Харрис. Мне бы хотелось, чтобы полотна, предназначенные для меня, были также нарисованы Фридой.
— Я могу подумать, стоит ли мне браться за этот заказ?
— Конечно. Возьмите колоду, чтобы предмет размышлений был перед глазами, и свяжитесь со мной в любое
Этот разговор не произвел на Фриду какого-то особого впечатления — у каждого свои причуды. Она и сама была личностью незаурядной, поэтому легко принимала сложность внутреннего устройства других. Человеку обязательно нужно во что-то верить, так почему бы кому-то не верить в силу каких-нибудь карт, оберегов, пророков, чего и кого угодно? Ведь это время не предлагает конкретных и убедительных объектов для веры — ни Бога, ни царя, ни вождя, ни культа. Поэтому каждый наделяет верой то, что придется. Пусть так.
Вернувшись домой, она раскрыла колоду веером. Фрида Харрис, по-видимому, была недурной художницей и занимательной личностью — было в ее творении нечто гипнотическое. Карты приковывали внимание, каждая из них словно открывала перед Фридой глубокий туннель, в который хотелось ступать осторожно — шаг за шагом, но все дальше и дальше. Фрида оглядела пустую комнату, в которой не было Его, и подумала, что заказ появился кстати. Собственных новых замыслов для картин у нее пока не было — источник вдохновения укатил в заморские страны. А работать — всяко лучше, чем маяться скукой и тоской. Через пару часов она наугад вытащила из колоды Иерофанта, Смерть, Повешенного и Верховную Жрицу. Установила на мольберте новый холст и набрала номер Давида.
— Я возьмусь за эту работу, — сказала она.
— Это отличная новость, Фрида. С какой карты собираетесь начать?
— Это будет Иерофант.
III.
Папа
— Это Иерофант, — с порога заявил Мирослав и бодро прошествовал по кабинету. Сел на стул напротив майора, который понуро макал чайный пакетик в кипяток, закинул ногу на ногу и легким движением руки бросил на стол цветную картонку.
— Что это? — полюбопытствовал Замятин, взяв в руки принесенный Погодиным предмет.
— Карта Таро «Иерофант». Если конкретней, то эта карта из колоды Тота, созданной Алистером Кроули и Фридой Харрис.
— Ну, теперь мне все ясно. Дело можно закрывать, — съязвил Замятин, поймав себя на том, что из всего вышесказанного ему понятны лишь два слова: «карта» и «колода».
Погодин усмехнулся, его губы изогнулись в едва заметной улыбке, правда, лишь с одной стороны. Синие глаза смотрели на майора весело и доброжелательно, правая нога непринужденно покачивалась на левой, привлекая внимание неприлично дорогой обувью. Рукой Погодин отбивал на полицейском столе веселенький ритм. «Ну чисто Дориан Грей», — подумал майор, глядя на красивое лицо эксперта по оккультизму, на его вальяжно-аристократическую повадку и холеный вид, правда, никакой неприязни при этом не испытывая.
Это у Замятина утро не задалось. Он не сразу уснул после ночного звонка Мирослава, ворочался и вздыхал, предвкушая объем работы, которую этот псих еще подкинет — можно не сомневаться. Майор вообще не любил связываться с явными психопатами, ни в какую объяснимую человеческую логику их действия не укладываются, просчитать их практически невозможно. Для того чтобы понять психа, надо самому быть хоть немного сумасшедшим. А Замятин был нормальным. Понятным, правильным, простым. Он не испытывал никакой нужды в том, чтобы усложнять жизнь душевными терзаниями о несовершенстве земного бытия, рефлексировать и искать сложное в простом. Изъяны мира он предпочитал корректировать доступными ему средствами, искореняя преступность по мере сил. Как говорится: «Что можешь изменить — измени, что не можешь — прими».
Зато Погодин, судя по всему, чувствовал себя в своей стихии. После того, как фотография жертвы скользнула со стола и, перевернувшись, упала на пол, на него снизошло то самое озарение, которого он так самоуверенно ждал. Ну, конечно! Как он сразу не заметил? Убитый лежал в позе Повешенного! Правая нога на левой в форме четверки. Двенадцатый аркан Таро!
Таро — знаменитые карты, тайна возникновения которых до сих пор не открыта. Загадочная колода, изобилующая знаками и символами, уже не одно столетие будоражит умы оккультистов, алхимиков, колдунов, магов — всех тех, кто жаждет приобщиться к тайному знанию. В Таро объединены астрологическая, каббалистическая, алхимическая системы, зашифрованные в символах. Многие известные мистики и оккультисты — члены различных орденов и тайных обществ — несколько последних столетий бились над расшифровкой тайны Таро, создавая при этом собственные колоды, упорядочивая систему карт по своему усмотрению.
Версий появления Таро на свет существует великое множество, и ни одна из них достоверно не подтверждена. Желая наделить Таро особым сакральным смыслом, многие оккультисты предпочитают думать, что эти карты пришли в мир из культуры древнего Египта. А небезызвестная Елена Блаватская вообще предположила, что Таро — это наследие легендарной Атлантиды, откуда оно, по ее мнению, попало к египетским жрецам.
Однако красивая и интригующая версия прямого отношения Таро к магической культуре древних цивилизаций при ближайшем рассмотрении трещит по швам. Мирослав, как кандидат наук, предпочитал все же больше верить фактам, нежели легендам. Поскольку ничего похожего на символизм Таро в культуре древнего Египта до сих пор не обнаружено, Погодин склонялся к версии, что эти карты пришли в Европу из исламского мира, откуда и традиционные игральные. Примерно в 1375 году во Флоренции появилась карточная игра Na"ibbi, к концу XIV века она широко распространилась по Западной Европе.
Самой старой из ныне известных колод, которую считают прототипом современных Таро, является колода «Висконти-Сфорца». В XV веке миланские герцоги семейств Висконти и Сфорца заказали карты, нарисованные вручную на картоне большого размера, добавив к основным игровым еще 21 карту и одну ненумерованную — «Дурак», которой придали наибольшее значение, она била любую другую. Так в игральной версии Таро появился загадочный Старший Аркан из 22 карт. Карты этого Аркана по-итальянски называли триумфами, а по-французски — козырями. Позже, чтобы отличить игру такой колодой от обычной, эти карты стали называть итальянским словом «tarocchi», этимология которого неизвестна. В немецком варианте оно звучит как «tarock», во французском — «tarot».
В отличие от Младшего Аркана, состоящего из 56 карт четырех мастей с числовыми значениями, Старший Аркан мастей не имеет вовсе, в нем собраны карты-персоны, карты-явления, карты-символы: Дурак, Маг, Верховная Жрица, Императрица, Император, Иерофант, Влюбленные, Колесница, Справедливость, Отшельник, Колесо Фортуны, Сила, Повешенный, Смерть, Умеренность, Дьявол, Башня, Звезда, Луна, Солнце, Суд, Мир.
В ХIХ веке французский оккультист и таролог Альфонс-Луи Констан, известный под псевдонимом Элифас Леви, сопоставил эти 22 карты с буквами иврита, которые согласно герметической традиции соотносятся с астрологическими, алхимическими и другими мистическими символами. Благодаря этой находке вокруг Таро засиял мистический, загадочный ореол.