Роза и лилия
Шрифт:
Происшествие занимало весь город. Болтали всякую чепуху, говорили, к примеру, что столб заколдован и сам переплыл Сену силою чар похотливых колдуний. Теперь не миновать шабаша на улице Мон-Сент-Илер.
Через несколько дней дело приобрело новый оборот. Госпожа Изабелла де Брюйер, дочь известного сутяги-адвоката, обратилась с жалобой к властям, страстно доказывая, что ее дворец, напротив которого камень стоял с незапамятных времен, значительно потерял в привлекательности и славе. В чем-то она была права, ибо ее жилище с давних пор называли «дворец Пет-о-Дьябль».
Королевский
Перво-наперво Жан Безон, советник по уголовным делам, распорядился перенести камень во двор Дворца правосудия на набережной Орлож. Жанна, как и все остальные парижане, покатывалась со смеху. Дело становилось похоже на один из тех фарсов, что представляют на подмостках перед Великим постом.
Именно в это время перед дворцом де Брюйер появился новый столб. Отчаявшись увидеть обожаемый Пет-о-Дьябль, вдова де Брюйер заказала точно такой же камень. Это было забавно, ибо сия досточтимая дама славилась в Париже своим вниманием к девицам легкого поведения, которых она старалась убедить бросить свое греховное ремесло и обрести спасение души в одном из основанных ею благочестивых приютов.
Надо думать, она одна не заметила связи между камнем и развеселыми девками. Даже Гийоме, не слишком охочий до сальностей, отпускал на сей счет шутки, а Сидони не упускала случая похихикать с посетителями лавки. Поговаривали, что форма нового камня куда как красноречивей, чем у старого, но Жанна так и не собралась пойти посмотреть на него. Как бы то ни было, камень скоро получил название Весс – «Пукалка».
С самого открытия «Пирожка» его посетители передавали друг другу слухи о том, как идет дело. Новостей хватало, ибо в него вмешалось правосудие со свойственной ему твердолобостью. Нимало не заботясь о том, что они выставляли себя на посмешище, чиновники короля опрашивали преподавателей и служащих Сорбонны.
Вскоре, однако, всем стало не до смеха. Предмет расследования переместился – это неоспоримо. Однако ректор Университета возмутился, когда королевские чиновники посмели зайти за ограду и нарушить древнее право независимости учебного заведения. Такого еще никогда не бывало. Быть может, под таким нелепым предлогом королевская власть желает подмять под себя Университет?
Школяры из Корнуэльского коллежа и других учебных заведений вышли на улицы, поддержав ректора. Жанна, которая изредка спускалась вниз собственноручно проверить тесто, слышала, что говорили по этому поводу: терпение начинали терять не только преподаватели и служащие, но также студенты и школяры. Это была немалая сила. Жанна заволновалась. Дело шло к открытой ссоре короля и Университета. Она вспомнила слова отца Мартино: король укреплял свою власть в стране и начал с Университета. Жанна твердо решила ни во что не вмешиваться. Близость ко двору обходится дорого, это она усвоила.
Жанна спрашивала себя, не замешан ли Франсуа де Монкорбье во всю эту дурацкую, отдающую политикой, историю.
Как-то утром ее разбудил стук в ставни еще не открывшейся лавки. Кормилица встревожилась, и Жанна спустилась вниз. На улице стояли
– Подождите, мне надо замесить тесто и развести огонь, – сказала Жанна приветливо.
Она скучала, а молодые люди были ей симпатичны, так что даже ранний подъем не раздосадовал ее. Жанна развела огонь и пока суд да дело подогрела вчерашние пироги. Все остались довольны и решили ждать свежих. Они были голодны, а все кабачки давно уже закрылись, выпроводив последних посетителей. Вскоре появились Гийоме с Сидони и стали помогать Жанне.
– Откуда вы пришли? – спросила Жанна юнцов, которых приняла поначалу за припозднившихся гуляк.
– С улицы Мон-Сент-Илер, – ответил кто-то.
Одно это название заставило всех рассмеяться. Жанна тоже улыбнулась:
– Что вы там делали?
– Ха! – разом заорали все, хлопая себя по бедрам.
– Мы поженили Весс и Пет-о-Дьябль!
Жанна расхохоталась. Посетители развеселились еще пуще. Они словно приняли Жанну в свою компанию. Черт возьми, она же была не старше них и радовалась случаю посмеяться. Вдовство да дворцовые заговоры – жизнь не баловала ее в последние месяцы.
Весельчаки рассказали Жанне, что, заручившись помощью школяров, они стащили Пет-о-Дьябль со двора Дворца правосудия!
Жанна восхищенно ахнула.
Видя благодарного слушателя, юнцы поведали все о своей проделке. Воспользовавшись подвернувшимися стропилами как рычагами, они приподняли решетку у входа во Дворец и, пригрозив убить охранника, если тот посмеет поднять тревогу, вытащили камень. Потом все устремились к особняку Брюйер, забрали Весс и поставили оба камня на улице Мон-Сент-Илер. Там на камни надели железные обручи и прицепили к вмурованным в стену цепям. В довершение всего разгулявшаяся братия объявила Весс и Пет-о-Дьябль связанными священными узами брака.
Жанна, Гийоме и Сидони хохотали до упаду и с трудом успевали месить тесто и лепить пирожки.
Вскоре добрые горожане проснулись, дабы обратиться к обычным дневным трудам. Заслышав веселые крики и смех, доносившиеся из «Пирожка», они быстро присоединились к гулякам. Как же, ведь те подшутили над властью, так отчего не порадоваться вместе с теми, кто доказал королю, что они не рабы!
«Ну, уж нет!» – говорила себе Жанна. Она не отправится во дворец Турнель предупредить об опасности, которую таили эти невинные шалости.
Один из молодых людей, парень с рыжеватой шевелюрой и длинным носом, был так очарован приемом Жанны, что пригласил ее прийти вечером на улицу Мон-Сент-Илер поздравить новобрачных, хорошенько выпить и потанцевать на свадьбе.
Потанцевать!
Жанна сразу приняла приглашение. Когда они пришли, густая толпа уже веселилась на этой диковинной свадьбе. Люди вдруг почувствовали себя братьями и заговаривали с незнакомцами, словно тысячу лет знали друг друга. Каким-то чудом появлялись стаканы, и все отдавали должное вину, бочонки которого были выкачены по этому случаю на улицу.