Роза прощальных ветров
Шрифт:
Словом, дел у Киры всегда было невпроворот.
– Устала как собака, – пожаловалась она бывшему мужу, садясь в кресло перед компьютером. – Легла вчера в половине третьего, встала в семь, чтобы Ивана в школу проводить...
– Зачем? – удивился Неволин. – Он же не маленький, мог сам встать. Четырнадцать лет человеку!
– Неволин! – усмехнулась Кира, посмотрев на мужа поверх очков. – Отец называется... Твоего сына утром из пушки не разбудишь!
Кира была, что называется, очень стильной женщиной – суховатая, с короткими обесцвеченными волосами,
– Пусть будильник погромче сделает, – с уважением отметив про себя стильность бывшей супруги, продолжил тему Константин.
– Неволин, у него три будильника! – трагическим голосом сказала Кира. – У него еще музыкальный центр утром включается и телевизор – все одновременно.
– И что?
– И ничего! Продолжает спокойно спать.
– Пусть раньше спать ложится.
Кира Васильева терпеть не могла советов.
– Боже, какое тонкое замечание... – усмехнувшись, заметила она. – Слушай, о чем ты со мной хотел поговорить?
– Я? – растерялся Неволин.
– Ты. Звонил мне на позапрошлой неделе и таинственным голосом намекал на некие перемены в твоей жизни. Женишься, что ли?
Кира попала в точку. Самое время было признаться во всем. Рассказать ей подробно о Лизе – какая та замечательная девушка, как данные перемены повлияют на дальнейшее общение Неволина с сыном (да никак не повлияют, поскольку Лиза замечательная девушка!), и прочее.
Но Неволин неожиданно для самого себя спросил, и довольно насмешливым тоном:
– Почему ты так думаешь?
– Ох, Неволин, только не пытайся убедить меня в том, что ты жутко тонкая, непредсказуемая личность...
– А какой я, по-твоему?
– Ты инфантильный и безответственный, как и все современные мужчины, – вздохнув, снисходительно ответила Кира, глядя на бывшего супруга поверх очков. – Ни одна нормальная женщина не согласится выйти за тебя замуж.
– Но ты-то вышла!
– Я была молода и наивна. И потом, появление Вани...
– Значит, ты согласилась выйти за меня только из-за Вани?..
– Неволин, не передергивай. Знаешь, кого ты мне сейчас напоминаешь?
– Кого?
– Гиреева. Тот же апломб и то же непонимание проблемы, – Кира постепенно начала заводиться, но, как ни странно, это было Неволину только на руку. Он почему-то раздумал признаваться в том, что собирается жениться на замечательной девушке Лизе. – Вот послушай, что я написала в своей недавней статье в отместку ему...
– Кому?
– Гирееву, кому же еще! Этому жалкому низкопоклоннику! – с ненавистью выдохнула Кира и щелкнула «мышкой». – «...ни Голливуд, ни Miramax не подкачали: драматурги пишут замечательные сценарии, режиссеры неутомимо и профессионально снимают, звезды оправдывают свои многомиллионные гонорары. Но концентрация гламура и блеска, предельно
– Разве может надоесть совершенство? Прости, я тебя перебил...
– Еще как! – с азартом закричала Кира. – «...поэтому искушенный зритель начинает отчаянно скучать в кинозале и тянется к совершенно другим формам. Поэтому так популярны сегодня ленты корейских режиссеров, китайских, иранских...»
«Нет, Кира не права. Совершенство не может надоесть! Дело в другом – человек начинает чувствовать, что недостоин этого совершенства... Вот я, например, точно знаю, что недостоин Лизы. Она слишком хороша для меня».
Хлопнула входная дверь.
– Ма, ты где? – раздался из прихожей ломкий нетерпеливый бас. – Ма, я есть хочу!
– Пришел... – кисло вздохнула Кира. – Заметь, Неволин, – твой сын всегда хочет есть! У меня сил иногда не хватает – я бегаю по магазинам, я постоянно ему готовлю... а ему все мало!
– Ужас какой... – пробормотал Неволин, остро чувствуя свою вину перед бывшей женой (потому что он столько времени Ивану не посвящал). – Он взрослый, пусть сам все делает...
– Он и делает! – раздраженно сказала Кира. – Варил себе пельмени недавно и забыл про них. А я воздух нюхаю – вроде гарью пахнет... В общем, пришлось выбросить на помойку замечательную стальную кастрюлю.
– Я тебе новую подарю, – поспешно сказал Неволин. – И денег Ивану дам, чтобы он обедал в кафе каких-нибудь... Сейчас же много подходящих заведений.
– Ох, Костя, какой ты наивный... Ванька же из Макдональдса тогда не будет вылезать, и окончательно испортит себе здоровье! – вздохнула Кира.
– Он болен? – испугался Неволин. – Что с ним?
– Нет, ничем особенным он не болен... Но абсолютно здоровых людей нет. У нынешних школьников такие нагрузки, что они в принципе не могут быть здоровыми!
В комнату заглянул Иван – симпатичный парнишка в джинсах, свитере, разрисованном какими-то утопленниками, лохматый, с темным пухом над верхней губой.
– Ма, чего не отзываешься? О, пап, и ты здесь? – В голосе отпрыска не было никакого энтузиазма. – Привет...
– Привет, – сказал Неволин, ощущая прилив родительских чувств – смесь нежности и раздражения. – Вот что, Ванька, не будем мешать маме – видишь, она работает?.. Пойдем куда-нибудь, перекусим.
– Куда?
– Ну, я не знаю... Куда-нибудь!
– Ладно, пошли, – вяло согласился Иван.
Неволин честно старался быть хорошим отцом, но у него из этого так ничего и не получилось. Во-первых, была виновата работа – из-за нее всегда не хватало времени. Во-вторых, Иван не мог простить отцу развод с матерью.
Константин с Кирой разошлись восемь лет назад по обоюдному согласию, потому что были не в силах больше терпеть друг друга. Но в случившемся сын обвинял только отца. Он испытывал к нему нечто вроде брезгливой, но тщательно скрываемой ненависти и с трудом терпел эти самые «отцовские субботы».