Роза Версаля

Крючкова Ольга Евгеньевна

Глызин встрепенулся:

– Простите, я не ослышался? Вы сказали – подозрения?

– Именно так, сударь. Я не знаю, почему журналист назвал сей камень «бриллиантом маркизы Помпадур», – на самом деле у бриллианта есть вполне определенное собственное имя, под которым он известен ювелирам всей Европы и под которым значится во всех ведущих каталогах…

Василий Иванович не ожидал подобного поворота.

– Значит, бриллиант, которым я владею, числится в ювелирных каталогах?

– Совершенно верно, сударь. И именуется в них «Розой Версаля».

– Роза Версаля… – машинально повторил Глызин. – Красиво звучит!

– Несомненно. Однако история «Розы» не менее интересна. Много лет назад французский король Людовик XIV подарил этот камень своей возлюбленной – госпоже Луизе де Лавальер. Затем бриллиант перешёл по наследству Мари-Анне де Леблан де Лавальер – по всей вероятности, дочери фаворитки. До сих пор считалось, что «Розой Версаля» владеет именно род Леблан де Лавальер, поэтому появление бриллианта в России может вызвать вскорости настоящую сенсацию!

Глызин заметно оживился:

– Господи! Но сколько ж тогда стоит эта «Роза Версаля»?

– Я мог бы предложить сто тысяч рублей… Как говорится, сходу, не глядя! – улыбнулся Аксельрод. – Но вы же, как деловой человек, наверняка понимаете, что торг без «товара» невозможен?

Василий Иванович задумался.

– Насколько я понял, – продолжил он после паузы, – вы, Марк Иосифович, желаете взглянуть на камень?

– О, да! Если позволите. Более того, я смогу дать и предварительную оценку, ибо все необходимые инструменты при мне, – ювелир похлопал по небольшому саквояжу, стоявшему у него на коленях.

Глызин подошёл к висящей на стене картине и отодвинул её, обнажив находящийся за нею потайной сейф.

– О, вы слишком неосторожны, сударь! А если я – мошенник, назвавшийся именем известного московского ювелира? – резонно укорил купца Марк Иосифович.

– Шутить изволите? – усмехнулся Василий Иванович. – Этот сейф, да будет вам известно, изготовлен в Германии из лучшего металла и оснащён прочнейшим замком! Без шифра его ни за что не вскрыть! Разве что выломать стену, вынести сейф из дома и затем взорвать его в чистом поле. Но какая участь постигнет тогда содержимое сейфа, ха-ха?

Глызин повернулся к ювелиру спиной, загородив собой дверцу сейфа, и быстро набрал ведомую лишь ему комбинацию цифр. Раздался щелчок, дверца отворилась, купец извлёк из сейфа бриллиант.

– Вот он, красавец! – Василий Иванович трепетно положил камень на письменный стол.

Ювелир вскочил.

– Потрясающе! Потрясающе! – восторженно повторял он, глядя на камень. – Вы позволите достать инструмент? – кивнул ювелир на свой саквояж.

– Ну, разумеется! Иначе ради чего бы я стал показывать вам камень?

Марк Иосифович торопливо извлёк из саквояжа лупу-триплет[20] и начал со всей тщательностью изучать бриллиант.

– Изумительная насыщенность! В жизни не встречал ничего подобного! А какова огранка?! Великолепная работа! Старинная огранка… По всей вероятности, испанская… Под лупой чистый[21]… – комментировал свои умозаключения ювелир. Затем, измерив при помощи левериджа[22] камень со всех сторон, вынес свой вердикт: – Ну-с, Василий Иванович, поздравляю! Вы – владелец настоящей «Розы Версаля»! Подлинность камня бесспорна.

Глызин грузно опустился на стул.

– На-а-адо же… – протянул он.

– Моё предложение остаётся в силе: я готов приобрести у вас камень за сто тысяч рублей, – подытожил ювелир.

– Сто тысяч? – переспросил купец. – Не сердитесь, Марк Иосифович, но я должен сперва всё хорошенько обдумать…

– Конечно, конечно! Я не тороплю вас, сударь! Благодарю уже за то, что позволили прикоснуться к легендарному камню! Не каждый день видишь бриллианты, которые держали когда-то в руках французский король и его фаворитка…

Перед уходом Марк Иосифович напомнил:

– Мой адрес указан в визитке. И позвольте, любезный Василий Иванович, всё-таки дать вам совет, ради которого я, собственно, и приехал: не храните столь драгоценную реликвию дома! Поместите бриллиант в банковское хранилище. Арендуйте, например, сейф у Петровского – его банк слывёт самым надёжным. Для домашнего сейфа это слишком дорогая вещица…

Аксельрод откланялся, оставив купца в полном смятении.

«А ведь ювелир прав! – задумался Глызин. – Бриллиант и впрямь лучше поместить в банк Петровского: после такой кощунственной огласки хранить его в кабинете безрассудно и небезопасно. Но вот продавать «Розу Версаля» я пока повременю. Надобно, пожалуй, выждать, чтобы потом продать бриллиант ещё дороже. Например, тысяч за сто пятьдесят!»

…Анастасия Николаевна из окна своей комнаты наблюдала, как дом покинул сначала известный ей ювелир, а вслед за ним со двора выехал и супруг в сопровождении дворецкого.

«Куда это, интересно, они отправились? – удивилась купчиха. – Василий же отродясь никуда с дворецким не ездил! И зачем приезжал владелец “Клеопатры?”»

И почти сразу премудрую женщину, словно молния, пронзила догадка: «Ювелир приезжал из-за бриллианта! Наверно, в цене не сговорились, и Василий на всякий случай решил камешек в банк свезти. Вот для безопасности и прихватил с собой дворецкого… Что ж, надо будет потом у дворецкого всё как следует выпытать…»

Глава 11

Василий Глызин поместил «Розу Версаля» на хранение в банк Петровского и, кажется, обрёл, наконец, душевное равновесие: драгоценный камешек предварительной стоимостью в сто тысяч рублей покоился теперь в надёжной сейфовой ячейке и, следовательно, находился в полной безопасности. Банк Петровского, оборудованный по последнему слову германской техники, можно было взять разве что штурмом, да и то если только с применением артиллерии.

Его встречи с баронессой фон Штейн продолжались. Вот и сейчас купец ехал по просохшей под скудным ещё солнцем дороге, ведущей в Измайлово.