Рождение автомобиля
Шрифт:
«Ручной труд – на плечи машин!» На «Коммунаре» много таких транспарантов. Призыв правильный и благородный, но нередко из него делают вывод, что физическая работа – нечто отжившее и непрестижное. И вообще, мол, глупо тратить энергию там, где за тебя это может сделать машина: лифт, автобус, электрополотер… Стоит ли удивляться, что слово «гиподинамия», известное раньше только медикам, теперь у всех на слуху? И что из сотни здоровых восемнадцатилетних парней лишь двадцать—двадцать пять в состоянии сдать нормы ГТО?
Читаю фантастику и диву даюсь:
Делай, робот, как мы, делай вместе с нами, делай лучше нас! Но весь физический труд мы тебе не отдадим, иначе захиреем.
– Тебе легко рассуждать, – фыркнул Гена. – Ты выполнял на конвейере сравнительно легкую операцию. А попробовал бы клеить в салоне потолок!
Да, это действительно тяжело. Сидишь в кузове на корточках и, подняв руки, орудуешь кистью и острым ножом… Парни, как правило, не выдерживают. Операция считается женской. А по-настоящему, конечно, для нее нужен робот.
Я не хочу рисовать автомобильный конвейер розовой краской. Это далеко не игра в пинг-понг. Но черная краска – другая крайность. Гена – наверное, забавы ради – ее не пожалел.
Цитаты, которыми он меня пугал, относятся к американским автозаводам. Темп конвейерной сборки там очень высок и находится на грани человеческих возможностей. Если коммунаровский сборщик должен выполнить свою операцию за девяносто секунд, то американскому отведено на каждый автомобиль меньше минуты. Это может подтвердить Артур Хейли. Вот что он пишет в своих «Колесах»:
«С момента остановки конвейера до его запуска прошло четыре минуты пятьдесят пять секунд. Это означало, что завод недовыпустил пять с половиной автомобилей».
Немудрено, что при таком жестоком темпе руки Ролли Найта были к концу смены в кровоточащих ссадинах.
А вот еще из Хейли:
«Сам характер работы лишает человека гордости за свой труд. Рабочий на конвейере никогда ничего не завершает, не ставит точки; он ни разу не собрал целиком автомобиля, а лишь соединял какие-то его части – там прикрепил металлическую пластину, тут подложил шайбу под болт».
Любопытная мысль. Но спорная. По этой логике не может гордиться своим трудом и обычный, рядовой конструктор: он ведь проектирует не автомобиль целиком, а какую-то из его бесчисленных деталей.
По-моему, дело не столько в характере работы, сколько в ее качестве. Если сборщик прикрепляет эту самую пластину надежно, у него есть право себя уважать.
А что, интересно, думают сами сборщики? Как относятся к своей работе, к ее результатам? У конвейера на эту тему не поговоришь. Попробую в воскресенье на стадионе…
ДЕНЬ ЗДОРОВЬЯ И ОТКРОВЕННОСТИ
Если бы я не знал, что это спортзал автомобилестроителей, догадался бы по длиннющим транспарантам:
ЗАЗ-968М – НАДЕЖНОСТЬ, ПРОХОДИМОСТЬ, БЕЗОПАСНОСТЬ
ЗАЗ-1102 – КОМФОРТ, ДИНАМИКА, ЭКОНОМИЧНОСТЬ
А
Смена на смену несколько часов кряду играли в футбол, волейбол, баскетбол… Недовыяснив отношения, стали перетягивать канат.
– Р-раз!.. Р-раз!!. Р-раз!!! – гремело в такт рывкам.
– Ребята, самовар остынет! – восклицала педагог-организатор Татьяна Викторовна. – Чай, между прочим, индийский! Торты, конфеты!
Но смены-команды снова за канат. Вторая была дружнее и победила.
Мне понравилось, что и в играх, и в чаепитии на равных участвовали мастера и даже начальник сборочного корпуса Мхитарян, похожий на итальянского киноартиста. В то же время присутствие начальства удержало меня от разговора с ребятами. Хотелось максимальной откровенности, поэтому я раздал анкеты, которые предусмотрительно заготовил. Анкеты были анонимные: требовалось указать только свой возраст.
Ребята застеснялись: не привыкли давать интервью. Перешучивались, скрывая смущение. Но – думали.
– Можете ответить дома, завтра вернете! Налетайте на сладкое!
Это снова Татьяна Викторовна, по-матерински хлопочущая у самовара. О сборщиках, которым нет еще восемнадцати, она говорит: «Мои малолетки», а когда довольна ими: «Мои дети».
И вот передо мной пачка заполненных анкет – больше сотни. Теперь уже мой черед размышлять.
Первый вопрос был «пристрелочным»:
НА КОГО ТЫ ХОТЕЛ БЫ БЫТЬ ПОХОЖИМ?
Ответы оказались разнообразнее, чем я предполагал:
Не знаю.
Сам на себя.
На своего отца.
На свою маму.
На своих родителей.
На Штирлица.
На нашего директора. Он волевой, целеустремленный.
На Павку Корчагина.
На Олега Кошевого.
На капитана Жеглова из «Место встречи изменить нельзя».
На Маресьева.
На Юрия Никулина. Потому что он на сцене ведет себя, как в бою.
На Хазанова.
И, пожалуй, самый рассудительный ответ:
У меня идеал человека – образ собирательный.
Пойдем дальше:
ДУМАЕШЬ ЛИ ТЫ, СОБИРАЯ АВТОМОБИЛЬ, О ЛЮДЯХ, КОТОРЫЕ БУДУТ ИМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ?
Каждый пятый ответил отрицательно. Один шестнадцатилетний сборщик выразился так: «Не думаю. Некогда думать, работать надо».