Рождение победителя
Шрифт:
Окажись они далеко в стороне, на маршруте, где риск встретить наши следы стремится к нулю, я бы, возможно, махнул на них рукой, не желая отвлекаться от главной задачи. Но, к несчастью, противник маячил впереди и двигался чуть ли не встречным курсом. Даже если не наткнется на нас, то любой самый незначительный поворот выведет их на хорошо натоптанную тропу, а специалистов по лесной летописи у них хватает — мигом поймут, что к чему. Ну что поделаешь, если не существует способов скрыть следы пяти сотен человек.
К тому же, глядя на воспрянувших при таком известии бойцов, я понял, что было бы полезно пустить ненавистному противнику кровь: это приободрит народ, воодушевив на более значительные подвиги.
С помощью разведчиков организовали засаду. Демы, двигаясь в прежнем
Все получилось как задумано, не считая того, что, несмотря на мой приказ, в плен никого не взяли. Как только начали лететь расчетливо выпускаемые стрелы, демы, не раздумывая, бросились в противоположную от опушки сторону, пытаясь скрыться в большом саду. Увы, именно там я разместил основные силы, чтобы сидели тихонечко, делая вид, что здесь никого нет. Бойцы очень обрадовались, когда на них выскочило несколько деморализованных пиратов. Интенсивность радости была такова, что врагов попросту в землю втоптали.
Остались мы без «языка»… Ладно, зато никто не пострадал, а противников стало чуть меньше. Я даже начал подумывать, что можно не рисковать, идя на столкновение с крупными силами, и заняться ловлей таких вот групп. Учитывая сегодняшние события и мои прежние подвиги, демы уже потеряли семнадцать человек, и это при том, что занимались мы этим не специально, а по необходимости. Вот возьмемся всерьез — и легко проредим их поголовье до безопасных цифр.
Увы, по зрелом размышлении быстро осознал глупость таких действий. Перед нами не полные кретины — потеряв несколько групп, они сделают правильные выводы и перестанут их посылать. Мало того — догадаются, что в окрестностях действует приличный отряд противника. Начнут всерьез бороться с нашей разведкой, вместо относительно заметных шаек людоловов пустят несколько парочек или одиночек вроде того ловкого лучника. Те распутают следы, наведут на наше расположение крупные силы, и в роли внезапно атакованных окажутся уже не враги, а мы.
Нет, имея современные средства связи и разведки, я бы, возможно, попробовал поиграть в «сложную тактику», но в данных условиях даже мой простенький план «налетим на передовой отряд, врежем, а дальше видно будет» представлялся верхом стратегического искусства.
Фортуна сегодня расщедрилась — не прошло и пары часов, как мы наткнулись на вторую группу людоловов — семерку таких же воинов в кожаных доспехах. На этот раз тоже не стали играть в благородных. Вместо того чтобы, демонстративно окружив, предложить позабавиться в поединках один на один или заняться другими глупостями, попросту перестреляли из засады. Трое, даже получив оперенные гостинцы, предприняли относительно успешную попытку бегства. Но нашим лесовикам они в подметки не годились — их быстро догнали.
Удалось пообщаться с парочкой раненых. Один проявил редкое упорство — даже жестокий экспресс-допрос не подействовал на его разговорчивость, и в итоге он отдал концы из-за методов того самого допроса. Второй, наблюдая за его судьбой, проникся и запирался недолго. Безумно вращая уцелевшим глазом, дем в целом подтвердил информацию от разведчиков, от себя ее дополнив тем, что нам хана: быстро найдут и кишки на деревья намотают.
Но мы не испугались и, естественно, не передумали. Враг все там же — поднимается по реке при двух галерах. Он неподалеку — еще до вечерних сумерек мы успеем с ним плотно пообщаться.
Сражения еще не было, а войско противника уменьшилось на двадцать четыре бойца при наших нулевых потерях. Вдохновляющее начало.
Глава 19
Разгром
К реке мы вышли по ответвлению от межгорского тракта — удобной дороге, доступной и для конных, и для телег. Лошадей пришлось оставить неподалеку от заброшенной корчмы, «домом призраков» стоявшей возле моста: на лесных тропах они станут обузой.
Река называлась Мега. Слово, возможно, еще языческое, так как мой «внутренний переводчик» ничем не смог помочь в прояснении его смысла. Не исключено, что означает оно что-то вроде «Огрызок» — этот короткий водный путь, связывающий Западное и Северное озера, на узкой весельной лодке можно было пройти за полдня, а то и быстрее.
С галерой подобное проделать гораздо сложнее. При всем водном богатстве Межгорья площадь водосбора не столь велика, чтобы ее хватило для питания широких рек. Тех крох, что достались Меге, оказалось маловато для превращения ее в легкий путь к Мальроку. Узость, мели, скальные пережимы, каменистые перекаты, островки, завалы из упавших деревьев и нанесенного на коряги хлама. Если мелкой лодке все нипочем, то даже небольшому стругу придется туго — без опытной команды здесь нечего делать.
С судами более серьезными, вроде галер, здесь вообще весело. В межень нечего даже думать такое провести; при высокой воде варианты есть, но про скорость можно забыть. Надо вооружиться терпением и хорошим инструментом, после чего, посадив в лодки команды рабочих, расчистить русло от завалов и осторожно протащить корабль. Причем ни в коем случае не на веслах или тем более парусе — перетаскивая с помощью канатов, обязательно заведенных на оба берега. Русский художник Илья Репин в своей знаменитой картине «Бурлаки на Волге» обошелся одним, но не стоит сравнивать лениво текущую великую русскую реку с этим взбалмошным узким огрызком.
Процесс расчистки фарватера — дело небыстрое, так что караван из двух галер продвигался с черепашьей скоростью, и главные силы большую часть времени простаивали, греясь у костров на берегах. Короткие переходы совершали, когда удаленность между подразделениями становилась угрожающей, так что неизменного во времени построения не наблюдалось.
Само построение включало в себя семь групп. Первая двигалась по воде: шесть лодок с рабами и надсмотрщиками — они занимались расчисткой завалов. Параллельно им или чуть отставая, перемещался дозор на левом берегу — около двух десятков воинов. Далее располагались основные силы — сотни полторы или две: даже Люк не смог пересчитать их точно. Эти никуда не торопились, держась на виду у галер. При них же находилось большинство рабов, разделенных на два отряда, по числу кораблей. Напротив — по правому берегу — тоже двигались две ватаги бурлаков под охраной, но и невольников и охранников там было на порядок меньше, отчего тягловое усилие получалось асимметричным. Но кормчим виднее, как лучше. К тому же на картине Репина оно и вовсе было односторонним, но работало прекрасно.
За кормой последней галеры по обоим берегам двигались дозоры — по пять — десять воинов. Других вражеских групп обнаружено не было. Я было насторожился отсутствием далеко вынесенных боковых дозоров, но местные пояснили, что пойменный лес по обеим сторонам от реки непроходим даже в зимний период. Болота, не замерзающие в самые суровые зимы, озера с топкими берегами и многометровым слоем ила на дне, буреломы, заросли кустарника с переплетенными ветвями, через который даже страдающий от дистрофии ребенок не проберется. Движение здесь возможно лишь по тропам поблизости от русла — их сеть более развита на левом берегу, а с правым вообще швах: даже для прохода группы бурлаков местами приходилось работать топорами или срезать заросли высоченного тростника, через который не получалось протаскивать трос. Местами, в тихих заводях, воду затянуло льдом, но попытки пройти по нему часто заканчивались плачевно — многие рабы были мокрыми по пояс.
Все это я разузнал с помощью Люка, ухитрившегося подобраться вплотную к берегу. Чистая фантастика — я и в летнем лесу вряд ли бы такое провернул, а уж в зимнем даже не стал пытаться.
Что мы имеем? Грубо говоря, канава с водой, по обе стороны ее подпирает непроходимая местность, в которой даже матерым лесовикам трудно приходится. Ни о каких засадах на ее краю не может даже речи идти: в зимнем лесу войска не спрячешь. Пригодны для боевых действий лишь узкие полосы суши по берегам — там имеются тропы, стиснутые все теми же зарослями ненавистного кустарника. Конные действия невозможны, пехота не способна перемещаться крупными массами за короткие отрезки времени — этому мешает низкая пропускная способность троп.