Рождение Руси

Рыбаков Борис Александрович

Пятницкая церковь в Чернигове. Реставрирована П. Р. Барановским. Образец нового устремленного вверх здания. Рубеж XII – XIII вв.

Князья неохотно выступали против половцев. Ярослав Черниговский собрал войска, но не двигался на соединение со Святославом, за что и заслужил осуждение в "златом слове". Давыд Ростиславич Смоленский привел свои полки на Киевщину, но стал в тылу киевских полков, у Треполя, в устье Стугны, и отказывался

выступать далее.

А в это время Кончак осадил Переяславль; князь Владимир едва вырвался из боя, раненный тремя копьями. "Се половьци у мене, а помозите ми!" – послал он сказать Святославу.

Святослав же и его соправитель Рюрик Ростиславич не могли немедленно двинуть свои силы, так как Давыд Смоленский готовился к возвращению домой. Смоленские полки устроили вече и заявили, что они-де условились идти только до Киева, что сейчас боя нет, а участвовать в дальнейшем походе они не могут: "уже ся есмы изнемогли".

Пока шел этот недостойный торг с Давыдом, Кончак напал на Римов на Суле и половцы изрубили или полонили всех его жителей.

Святослав и Рюрик, шедшие на помощь Перея-славлю и Римову, задержались из-за "коромолы" Давыда. Гибель Римова летопись прямо ставит в связь с тем, что русские силы "опоздишася, ожидающе Давыда смолняны".

Когда же соединенные полки Святослава и Рюрика форсировали Днепр, чтобы отогнать Кончака, Давыд ушел от Треполя и повернул вспять свои смоленские войска.

С большой горечью пишет об этом автор "Слова о полку Игореве". Он вспомнил древних князей, пожалел о том, что старого Владимира (Святославича) нельзя было навечно оставить здесь, на Киевских горах, сказал о том, как стонет Русь, потому что "теперь стоят стяги Рюрика, а рядом – его брата Давыда, но по-разному развеваются их бунчуки, но по-разному поют их копья".

Не случайно поэт вспомнил старого Владимира – ведь именно здесь, на берегах Стугны, где совершилось предательство смоленского князя, два века назад Владимир Святославич поставил цепь своих богатырских застав. Мысль автора еще раз настойчиво возвращается к этой реке: при описании побега Игоря, вспоминая гибель Мономахова брата в 1093 году в водах Стугны, он противопоставляет ее Донцу, "лелеявшу князя на волнах":

Князь Игорь. Боярышни и дети. Эскиз костюмов. Н.К. Рерих

Не тако ти, рече, река Стугна;Худу струю имея, пожръши чужи ручьи и стругы,Рострена к устью,Уношу князя Ростислава затвори…

Можно думать, что автор "Слова", находясь при своем князе Святославе, провел это грозное лето 1185 года в стане русских войск между Каневом и Треполем, между Росью и Стугной, был свидетелем и приезда гонцов из осажденных городов, и рассылки гонцов за новыми "помочами", и трусливого вероломства Давыда под Треполем на Стугне.

Не в эти ли месяцы "противостояния", когда нужно было найти особые вдохновенные слова для объединения русских сил, для привлечения к обороне князей отдаленных земель, и сложилось замечательное "златое слово"? Ведь в этом разделе "Слова о полку Игореве", завершающемся словами об измене Да-выда, нет ни одного факта, который выходил бы за хронологические рамки тех нескольких месяцев, когда Святослав и Рюрик держали оборону на Днепре от Витичевского брода до Зарубинского, от Треполя до Канева. Не с каневских ли неприступных высот, полных языческой старины, смотрел в это время на Русь и на степь автор "Слова о полку Игореве"?

Он глубоко сожалел о гибели русских и не мог удержаться от горьких упреков в адрес Игоря. Игорь не герой "Слова", а лишь повод для написания патриотического призыва, значение которого не исчерпывается событиями 1185 года.

Весною 1186 года Игорь уже бежал из плена: 11 дней брел по укромным речным зарослям и наконец вернулся на родину.

В 1199 году после смерти Ярослава Игорь Святославич стал великим князем черниговским и успел в последние годы завести собственную летопись, попавшую в Киевский свод. Здесь Игорь представлен весьма благородным князем, непрерывно думающим о благе земли Русской. Умер Игорь в 1202 году. Его сыновья, оказавшиеся в Галицкой земле, вели крутую антибоярскую политику, убили около 500 знатных бояр и в конце концов были повешены в Галиче в 1208 году.

Дальнейшая история Чернигово-Северской земли не представляет особого интереса. Размножившиеся Ольговичи по-прежнему охотно принимали участие в усобицах и постепенно расчленили землю на несколько мелких угодий. В 1234 году Чернигов выдержал тяжелую осаду войск Даниила Галицкого: "Лют бо бе бой у Чернигова; оже и таран на нь поставша, меташа бо каменем полтора перестрела. А камень – якоже можа-ху 4 мужи силнии подъяти".

В 1239 году Чернигов вместе со всем Левобережьем был взят войском татар.

Галицко-Волынские земли

В самой торжественной форме обращается с призывом автор "Слова о полку Игореве" к галицкому князю Ярославу Владимировичу, определяя с присущей ему гениальностью в нескольких строках важную роль богатого и цветущего Галицкого княжества:

Галичкы Осмомысле Ярославе!Высоко седиши на своем златокованнем столе,Подпер горы Угорскыи (Карпаты. – Б. Р.)Своими железными полкы,Заступив королеви путь,Затворив Дунаю ворота,Меча бремены чрез облакы,Суды рядя до Дуная.Грозы твоя по землям текут:Отворявши Киеву врата;Стреляеши с отня злата стола салтани за землями.Стреляй, господине, Кончака, поганого кощея,За землю Рускую, за раны Игоревы, буего Святославлича!

Читатель или слушатель поэмы ярко представлял себе могущественную западнорусскую державу, опиравшуюся на Карпаты и Дунай с одной стороны и протягивающую свою властную руку в другом направлении, до Киева и до половецких "султанов". Строки верно отражали быстрое возвышение Галицкого княжества, выросшего на месте уделов сосланных и бежавших сюда второстепенных князей XI – начала XII века.

Менее пышно, но тоже почтительно приветствует автор "Слова" волынских князей и особенно знаменитого Романа Мстиславича, который "как сокол парит высоко над землей". У него и у его вассалов "железный папорзи (нагрудники. – Б. Р.) под шеломы латиньски-ми", и его облаченные в латы полки побеждают и половцев, и литовцев. Упомянуты здесь и второстепенные князья небольшого Луцкого княжества – Ингварь и Всеволод Ярославичи. Всех волынских князей, праправнуков Мономаха, поэт призывает: "Загородите полю (степнякам. – Б. Р.) ворота своими острыми стрелами за землю Русскую, за раны Игоревы".