Рожденная заново
Шрифт:
Девочка сидела с закрытыми глазами и раскачивалась. Ничего не происходило. У Юлии всплыло в памяти воспоминание о детстве. Она начала насвистывать. И когда она уже хотела перестать, произошло то, что нужно. Михаэла расслабилась и выпустила из себя сильную струю.
— Молодец, — похвалила Юлия, — послушная девочка, Михи! Ты все сделала очень хорошо. — Она снова взяла ее на руки. — Хочешь что-нибудь попить? — Девочка сделала пару маленьких глотков теплого чая.
Юлия положила ее снова в кровать и закрыла
— А теперь спи, Михи! — прошептала она. — Я останусь около тебя, а твоя мама скоро придет.
Она некоторое время подождала, потом вернулась в ванную комнату, достала грязную детскую одежду, постирала рубашку, брючки, чулки и платьице, а затем тщательно отполоскала. Чтобы не шуметь, она не включала стиральную машину. Затем она отжала все руками и повесила на вешалку для полотенец.
Когда Юлия потом лежала в кровати и, опершись на локти, наблюдала за беспокойным сном девочки, перед ее глазами всплывали давно прошедшие дни. Как оберегали ее тогда!
Она никогда раньше не думала об этом. Мама всегда была рядом с ней, веселая и бесконечно терпеливая. Отец не очень интересовался ее делами. Иногда он подтрунивал над ней, а затем высмеивал, если она всерьез воспринимала его шутки. У нее складывалось впечатление, что он живет в каком-то другом, собственном мире. Но он всегда был рядом с ней, сильный, надежный как дерево, которое защищает и от дождя, и от солнца. Ничто не омрачало ее детство. Никогда она не могла даже предположить, что ее мама может быть не совсем здорова. Смерть матери впервые в жизни вызвала у нее настоящую боль. Но к этому времени она была уже большой девочкой.
Этот беззащитный ребенок, который лежал здесь около нее, дыша открытым ртом, с дрожащими веками, — этому ребенку еще до появления на свет пришлось испытать многое! Заботы матери о судьбе своего ребенка, которые не исчезли и после рождения, ссоры между родителями, новый отец, маленький брат, который стал соперником! Вероятно, или даже совершенно определенно ее избили не в первый раз, это случалось и раньше, но не так сильно. Юлия испытывала такое сострадание к ребенку, что у нее выступили слезы.
«Только не реветь, — подумала она. — Этого только не хватало. Ты должна быть сейчас сильной».
Где-то к утру Михаэла снова стала беспокойной, Юлия помогла ей еще раз сходить в туалет, затем дала попить и смазала кремом ее обветренные губы. При этом Юлия бормотала какие-то успокаивающие, ласковые слова. И только потом она наконец заснула.
Роберт разбудил ее к завтраку.
— Как прошла ночь? — спросил он, когда они сели за стол.
— Вполне хорошо.
— Ты выглядишь уставшей.
— Да, я устала. — Юлия потерла глаза. — Но это не имеет значения. Уж пару дней я продержусь.
Перегнувшись через стол, он взял ее руку и крепко сжал.
— Моя отважная девочка!
Она скривила лицо.
— «Девочка» — это немножко не то слово.
— Для меня ты была и остаешься моей девочкой. Именно так я думаю о тебе.
— Тогда тебе придется переучиваться.
Чашка крепкого кофе придала ей сил, но было неспокойно на душе.
— Извини меня, — сказала она и с чашкой в руках направилась в спальню. Михаэла как раз пыталась встать.
— О, что ты делаешь? — воскликнула Юлия и поставила чашку на комод. — Тебе нельзя идти одной. — Она поспешила к девочке и взяла ее за руку. — Будь осторожна, не упади. — Юлия повела пошатывающуюся девочку в туалет.
— Если тебе что-нибудь понадобится, — сказала она, — ты должна позвать меня. Я все время здесь рядом. Ты ведь знаешь, кто я, да? Я — Юлия. Жена твоего папы, папули.
Юлия снова положила девочку в постель и накрыла ее, потом взяла свою чашку и стоя допила кофе.
— Твой отец и я здесь рядом, — повторила она. — Хочешь попрощаться с ним? Он уезжает на пару дней.
Михаэла не шелохнулась. Было непонятно, слышит ли она Юлию.
Вошел Роберт, уже в плаще, но, поскольку Юлия приложила палец к губам, он только посмотрел на дочь и ничего не сказал.
Юлия проводила его до двери, и они обнялись.
— Как старая супружеская пара, — усмехнулась Юлия.
— Что очень близко к правде, — ответил Роберт.
40
На следующий день пришел врач. До этого Юлия успела переодеться, поскольку какие-то ее вещи еще оставались в квартире и было несложно найти что-нибудь подходящее; убрала квартиру, перестелила постельное белье, покормила девочку.
Когда Михаэла услышала мужской голос, она широко открыла глаза и сжалась под одеялом — стало видно, как она напугана.
— Не бойся, Михи, — сказала Юлия. — Это просто добрый дядя доктор. Он не сделает тебе больно.
Все же девочка сопротивлялась, и Юлия была вынуждена держать ее руки, чтобы доктор Вилковски смог осмотреть ее.
— Ну вот, все кончилось, — сказала Юлия, когда врач убрал в сумку свой стетоскоп. — Я сейчас вернусь к тебе. — Она закрыла за собой дверь и проводила врача в гостиную.
— Ну и как обстоят дела?
— Вполне удовлетворительно.
— Но ее не покидает чувство страха.
— Мы должны этому радоваться. Очень часто при сотрясении мозга, а я не сомневаюсь, что это именно так и есть, так вот при сотрясении мозга пациент не помнит самого несчастного случая и зачастую даже того, что привело к этому. Тогда он не может как бы покончить со случившимся. Для ребенка это было бы особенно плохо. Это могло бы стать случаем уже для психиатра.
— Ах, даже так.