Рожденные лихорадкой
Шрифт:
– Ты знаешь, где тут приватная кладовка? – спросила я голосом на грани истерики.
– Не уверен, что знаю разницу между приватной и общественной кладовкой, мисс Лейн, – сухо ответил он.
– Какое-нибудь место, где нет чёртовых камер!
Он застыл, окинул меня мрачным непроницаемым взглядом, и после этого его губы приняли иную форму.
– Мисс Лейн, вы вытащили меня оттуда, чтобы перепихнуться?
– Ясное дело!
– Чёрт возьми. Не знаю, что стряслось...
– Я не хочу об этом говорить! Так ты согласен или нет? –
– ...но треклятая вы женщина. Вы нравитесь мне такой.
Он толкнул меня к стене, открыл ладонью дверь, которую я даже не заметила, затолкал меня в неё, развернул и припечатал к стенке, захлопывая дверь за нами.
А потом стянул мои джинсы, вошел в меня с грубым рычанием – я уже была готова, я всегда для него готова – и продолжил врываться всё глубже и всё сильнее. Прижатая к стене, с руками над головой и голой задницей, я нашла способ не потеряться и не сойти с ума.
***
Когда мы вернулись в офис Риодана, я чувствовала себя гораздо лучше. Могла снова мыслить трезво. И не была уже комком оголенных нервов. Всю боль, растерянность и страх, всю злость на саму себя и окружающий мир я выместила на большом и твёрдом теле Бэрронса. Кусалась, дралась, трахалась и очищалась.
Боже, я люблю этого мужчину.
Он понял, что я делала. Без слов. Обсуждений. Бессмысленных вопросов и избитых фраз о том, что меня беспокоит.
Он догадался.
Меня переполняла боль и ярость.
Он предложил своё тело в качестве повязки на рану.
Подозреваю, настанет день, и он захочет получить то же от меня, и я пообещала себе в той замечательной, изумительной, чудесной кладовке, что если когда-нибудь почувствую в нём то, что переполняло меня сегодня, то добровольно и в полной мере отплачу ему, дав то, в чём он будет нуждаться.
Он брал и давал, потворствовал и подстрекал... и в конце концов, усмирил мою ярость.
Секс чертовски целителен.
– Полегчало? – иронично поинтересовался Риодан, когда мы вошли.
Мои волосы были в беспорядке. Рубашка Бэрронса перекошена. А Риодан ничего не упускает из вида.
– Намного. Спасибо. Сам-то как? – в тон ему ответила я.
– Не так хорошо, как ты, – тихо ответил он, сверкая холодным серебром глаз.
– Где Дэ... Джада и Танцор? – спросила я, оглядываясь по сторонам. По запаху поняла, что они были здесь недавно. Мы, наверное, разминулись.
– Я не посчитал нужным тратить впустую их время только потому, что вы потратили впустую моё.
Я изогнула бровь.
– И что это значит?
– Что он отослал их заниматься чем-то другим, потому что хотел с тобой поговорить, – ответил Бэрронс.
Я напряглась и скинула ногу с подлокотника кресла, в котором сидела, уютненько устроившись. Села прямо и сложила на груди руки. Желание Риодана поговорить со мной никогда не предвещает ничего хорошего. А разговор без свидетелей вообще пугает до чертиков.
– Поговорить о Синсар Дабх, Мак, – произнёс Риодан.
Я шумно выдохнула. Не считая
– А что с ней? – спокойствия моего как не бывало.
– У Танцора есть теория. Он считает, что Ледяной Король непреднамеренно оставил после себя элементы Песни Разрушения. Он думает, единственное, что может воспрепятствовать черным дырам поглотить этот мир целиком – Песнь Творения.
Тоже так думаю. Но промолчала.
– Синсар Дабх, предположительно, содержит элементы этой песни.
– Предположительно, – подчеркнула я. – Но дело в том, что никто из нас ничего не знает о проклятой Книге. И всё это легенды, мифы и догадки.
– И именно по этой причине нам нужно, чтобы ты сказала, что конкретно в ней содержится. Если, конечно, ты не предпочтёшь, чтобы мы спросили об этом у Крууса, – ответил Риодан.
Даже Риодан не может быть самонадеянным настолько, чтобы допрашивать Крууса в его тюрьме.
– Думаешь, сможешь добиться чего-то от психованной копии Книги?
– Подозреваю, что он далеко не психопат.
– Что ты имеешь в виду?
– В прошлом Книга овладевала всеми, кто к ней прикасался. Но к нему это не относится. Он знал Изначальный Язык и смог прочесть её. Чары, пройдя по его рукам, проникли в его тело. Ты видела такое, когда в прошлом кто-то пытался приручать её?
Я покачала головой. Она всегда забирала себе контроль над теми, в чьи руки попадала, полностью подчиняя их. И никогда сама книга в результате не разрушалась.
А на той плите от Синсар Дабх осталась лишь горстка золотой пыли и жменя красных, мигающих камней.
– Древняя книга истлела после того, как он поглотил её. Легенды гласят, что Синсар Дабх состоит из двух частей. Первая – это страницы со словами и заклятьями, а вторая – сущность, которая эволюционировала, превратившись в живое, разумное, ведомое ненавистью существо, обладающее силой гораздо большей, чем слова, которые она содержит. Похоже, что разумное существо было уничтожено той ночью, а Круус лишь впитал все знания.
– О, боже, – выдохнула я. – Может быть, ты и прав, – вот же козлина, неужели ему даром досталась вся сила? Теперь он практически... практически Тёмный Король. Я прищурилась. – Но мы не знаем этого наверняка.
– Но если это всё-таки правда, нам интересно, сможешь ли ты сделать то же самое.
– Что скажете, мисс Лейн? – спросил Бэрронс.
Я повернула к нему голову. Всего пару минут назад я была "Мак".
– Почему ты так поступаешь?
«На самом деле хочешь называть меня Иерихоном?» – спросили его глаза.
Я задумалась на минутку и с удивлением обнаружила, что не хочу. Иерихон... слишком сокровенное имя. Иерихон и Мак – совершенно иные существа, чем Мисс Лейн и Бэрронс. Они существуют в другом измерении. В среде свободы, в священной среде. И мне нравится это различие. Я кивнула, слегка улыбаясь. В его тёмных глазах засветилось одобрение, и я чуть не лопнула от гордости.