Рожденные в СССР. Откат
Шрифт:
— Твое дело, паря, снимать и оставить память о нас. На войне у каждого своя работа. Да и куда ты со сломанными ребрами?
Кормильцев тяжело вздохнул и убрал камеру в сумку. На счетчике застыла цифра 240. Теперь его святая обязанность доставить все пленки по назначению и постараться не забыть этот проклятый день.
Глава 17. Левантийский калейдоскоп. 16 февраля 1976 года. Штаб миротворческого контингента Советского Союза. Пригород Бейрута
Подполковник Трошев оторвался от карты оперативной
— Подполковник, — обратился к нему человек в темном костюме, глава советской дипломатической миссии в Ливане, — надо что-то решать. МИД настаивает на переговорах.
— Вы сами-то в них верите? — Трошев вздохнул. — У меня другие сведения.
— Откуда?
Еще один человек в странной камуфляжной форме, но без погон оторвался от телефона и повернулся к командиру бригады.
— Оттуда. Только что из центра города вырвалась группа спецназа ГРУ, они уже сообщили по закрытой связи много интересного. Стороны сцепились друг с другом всерьез. С ними армия.
— Вы уверены? — тяжело выдохнул посол. По нему было заметно, что он еле сдерживается, чтобы не выругаться вслух.
— На сто процентов нет, но на 99 да, — сухо ответил ему подполковник. Его раздражало постоянное присутствие гражданских и контрразведчика из соседнего ведомства. Намного проще решать проблемы только со своими.
— Что же делать? — еще один гражданский, представитель комитета по Чрезвычайным ситуациям был первый раз в такой ситуации. Очередной блатной, присланный от вновь созданного ведомства с огромными полномочиями. Именно их самолеты сейчас вывозили из Ливана дипломатический персонал и гражданских специалистов стран социалистического блока.
— Работать! Моя маневренная группа пока находится на приморской набережной около яхт-клуба. Помогают уходить из города гражданским и негражданским, — Трошев кинул взгляд в сторону контрразведчика, но тот сделал вид, что его это не касается. Хотя еще с утра всю плешь проел командиру бригады, намекая на то, что все чужаки с оружием должны задерживаться и доставляться к нему на допрос. Делать, блять, его бойцам больше нечего. В этой кровавой бойне всех против всех уже не до соблюдения всех правил. В первую очередь он должен думать о своих солдатах.
— Если наши данные верны и против нас выступит ливанская армия, то долго ли они там продержатся?
— Их прикроет авиация и флот! На аэродроме в полной боевой готовности стоит эскадрилья штурмовиков. Корабли уже на рейде. Пусть только попробуют на нас рыпнуться, мало не покажется.
— У вас имеются такие полномочия, подполковник? — гэбист по всему видно, всерьез удивился. Его суховатое лицо в первый раз показало настоящие человеческие
— Прочитайте сами! — протянул специальный бланк ЗАС Трошев.
— Это неслыханно!
Посол был поражен буквально в сердце. Все, что так долго выстраивалось на дипломатических полях, в одночасье пошло прахом. И так в последнее время внешняя политика СССР начала слишком резко меняться. Корабль дипломатии буквально заносило на поворотах. Новый министр постоянно курсировал между столицами ближневосточных государств, ведя какую-то игру «вдолгую». Так еще и это нежданное ливанское обострение. Союз в этот раз не стал уходить в сторону, а занял достаточно жесткую позицию по всем фронтам. Непрекращающийся второй день поток самолетов с вновь прибывающими войсками и перелет сюда из Сирии целого смешанного авиаполка был тому подтверждением.
Контрразведчик был не так категоричен и более осторожен. Служба за столько лет приучила.
— Вы уверены, Трошев, что надо действовать так жестко? Москва все-таки многое оставила на ваше усмотрение.
— Полковник, меня больше интересуют мои солдаты. Живые солдаты! Мы слишком давно привыкли входить в положение чужаков, совершенно забывая о себе. Ну так пусть сейчас все поймут и уяснят у себя на лбу, что в русского солдата стрелять нельзя! Неужели вас общение с людьми из того будущего ничему не научило? Ни одна ведь блядь нам руку потом не протянет. Все, все, сука отвернутся, как только мы дадим слабину. Нет уж, при мне такого не будет никогда! — подполковник повернулся к адъютанту. — Капитан, зови всех на совещание.
К столу подошли вымотанные последними событиями офицеры, собрался штаб бригады. Вскоре прибежал запыхавшийся начальник разведки со свежими донесениями. Трошев тут же начал, знакомясь с ними, наносить изменения на карту и прикидывать, как реагировать на изменившиеся обстоятельства.
— Значит так, маневренной группе капитана Иевлева дать сигнал о готовности уходить обратно. Пусть пока ждут. Самоходные батареи передвинуть на огневые позиции. РСЗО также туда. Они уже у нас заняты?
— Так точно, боевое охранение выставлено.
— Командование ВВС пусть будет постоянно на проводе. И чтобы вертолеты огневой поддержки и корректировки огня висели над побережьем. Разведчика в воздух немедленно! Тревожные группы в ружье, новичков в охранение базы. Полковник, — Трошев обратился к контрразведчику, — вам знаком офицер с позывным «Славян»?
— Да, есть такой! — породистое лицо гэбиста совершенно не поменяло своего выражения.
— Он ждет вас внизу.
— Так точно.
Старый контрразведчик понимал все без лишних слов, «соседи» решили поделиться информацией. Он надел на голову вычурную панаму, сразу сделавшую его похожим на южноафриканского военного, и вышел в коридор. В штабе же продолжилась работа. Сегодня будет решающий день. Удастся ли дать понять всем сцепившимся сторонам, что их бурную самодеятельность они больше не потерпят?