Рожденные в СССР. Пришествие
Шрифт:
– Знаете, я сам впоследствии этот фильм ни разу не пересматривал, больно уж мрачные воспоминания накатывают. У меня несколько одноклассников от наркоты в девяностые сгинуло, паренька с параллельного класса на первой чеченской убили. На школе табличка висит с именами погибших, он и еще два пацана. Который постарше еще в Афгане погиб, второго духи в Дагестане в плен взяли и башку ему отрезали. Мать потом туда каталась, тело у местных джигитов выкупала. Всем городом на поездку скидывались.
– Тело выкупала? – Полынин все-таки не был железным человеком, в его глазах на миг отразилась совершенно искренняя боль и сопережевание. Он замолчал и уставился куда-то прямо перед собой, затем медленно встал, подошел
– Какой русский откажется от хорошего чая? Гляжу, у вас «слоник»?
– Да, цейлонский. Ваш брат грузинскую бурду пить отказывается, – невесело усмехнулся сотрудник КГБ.
После беседы с куратором Холмогорцев долго гулял по аллеям, свернув затем на самую настоящую лесную тропинку. Территория санатория раскинулась широко. Хотелось немного подумать, поразмышлять, привести мысли в порядок. Ну так не каждый же день ты попадаешь в прошлое! И похоже, что здесь ему придётся остаться и как-то устраиваться по жизни. Ох, прямо голова закружилась от обилия новой информации! Со временем здорово привыкаешь к скучной обыденности и такие резкие повороты воспринимаешь уже несколько болезненно. Он остановился и внезапно заметил на соседней тропинке молодую женщину. Та двигалась неспешно с распущенными волосами, глядя куда-то прямо перед собой. На правильно очерченном лице не отображалось никаких эмоций и от этого оно смотрелось еще красивей. Высокий лоб, прямой нос, широко расставленные глаза и мягкий подбородок с нарочито сжатыми губами. Настоящая русская красавица, каких обычно рисуют на лубках.
Видимо, женщин-попаданок все-таки одевают получше. Да оно и понятно. Степан представил, какой бы начался скандал, если бы дамам предложили подобные мужским синие бушлаты, и улыбнулся. Так, в момент совершенно дурацкой усмешки его и настиг взгляд невольной попутчицы. Холмогорцев никогда не был дамским угодником и только в достаточно зрелом возрасте смог понять, как же все-таки стоит общаться с женщинами. Эх, если бы эту немудреную премудрость он знал раньше, то избежал бы многих ошибок. Вот и сейчас Степан смог только бесхитростно поднять в приветствии руку. Женщина в ответ холодно мазнула по нему взглядом и повернула обратно, направившись в центр пансионата.
Точно! Он же совсем не следит за временем, а ведь вскоре должен быть ужин! Молодой организм внезапно усиленно потребовал калорий. Черт, он совсем забыл о своем новом состоянии! Ну-ка! Степан постепенно перешел с быстрой ходьбы на бег. Как все-таки классно быть заново молодым и здоровым! Некоторые людишки ведь готовы отдать за это все свое состояние. И черт возьми, они полностью правы! Ни малейшей одышки, крепкие ноги сами несут его по дорожке, спина распрямилась, тело быстро вспомнило давно позабытое состояние молодецкого забега ради удовольствия.
Нет, со всеми новыми проблемами не надо забывать о главном –неведомое им Провидение, по сути, подарило возможность прожить заново. Холмогорцев давно пришел к выводу, что полноценная жизнь существует только в возрасте от двадцати до сорока. Можно неплохо себя ощущать и в пятьдесят, но все-таки это не то. Тело уже начинает понемногу загибаться, а душа остывает. Появляется целый сонм болезней, ведущих только к одному – биологической смерти. Даже если и есть загробный мир, то он предназначен только для души. Это же совсем другой колёр!
Так что вперед, к открытиям и свершениям нового мира! Попробуем его на зуб.
Курорт выходного дня. Ярославский ЦПВП. 15 октября 1974 года
– До
– Это где тебя так по утрам кормили? – ехидно уставился на Михаила вечный остряк их маленькой группы Костя Незнанский.
Все лица мужеского пола в этом странном подобии санатории довольно быстро перешли на уменьшительные имена. Хотя некоторые индивидуумы все-таки не желали отходить от привычного им возрастного имени-отчества. Обычно этим делом грешили всяческие мелкие начальники и представители всевозможных, безмерно расплодившихся в новой России бюрократических служб. В одном из корпусов проживал даже целый прокурор района. Поначалу он по застарелой привычке начал качать права, особые привилегии себе требовал, пока от кого-то в морду не получил. Здесь сильно не забалуешь – права и обязанности у всех одинаковые. Да и у многих был зуб на представителей эрефной власти. В каждый корпус Центра был назначен свой староста, правда, он частенько сменялся из-за текучки временных переселенцев. Сейчас в этой роли как раз и подвизался Костя. Благо, опыт руководства у него был богатый, человек давно служил в администрации Ярославля. Холмогорцев его также вспомнил, пересекались как-то по работе. Человек в общем-то неплохой и общительный. На таких обычно власти предержащие и вывозят сонм проблем.
– Где кормили, там уже нет, – Михаил вздохнул и потянулся. – Ну, где же наш лектор? «Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе. Все решают звездочки!»
– Приехал, сейчас будет.
– На хрена только нам эти лекции? Врут ведь все, – протянул задумчиво чернявый паренек, сидевший неподалеку от них.
– Зачем им врать? – Степану, наоборот, лекции нравились. Вели их довольно неформально и материал доводили доходчиво, охотно отвечая на самые, казалось бы, каверзные вопросы попаданцев. Тут уж они умели поставить некоторых местных в крайне неудобное положение. Далеко не всем нравились здешние реалии, а часть невольных гостей из будущего откровенно не доверяли советской власти. Но то ли лекторы им попадались больно уж грамотные, но подловить их на слове было довольно трудно. Они явно проходили какую-то подготовку. Правда, говорят так было не всегда. Ходили смутные слухи о неких первоначальных конфузах, когда людям из будущего попытались втирать официозные байки о «грядущей победе коммунизма во всем мире». – Нормальные закрытые лекции.
– Что ты имеешь в виду, используя термин «закрытые»? – тут же с интересом обернулся на Степана Незнанский.
– Сам подумай – наверняка секретарям и ответственным всяческих комов доносят более объективную информацию, чем обычному пролетариату. Хотя согласен, что не всю. В этом времени многие боятся сказать лишнее. Излишняя секретность – это тотальный бич местной системы. Хотя чего греха таить – у нас тоже официально о многом умалчивали.
– Стёпа, ты не забывай, пожалуйста, что уже сам часть этой самой системы и за словами следи, – мрачно громыхнул самый загадочный жилец их корпуса. Он был здесь дольше всех, но держался от народа в стороне и почти ни с кем не общался. Поговаривали, что это известный в некоторых кругах оппозиционер.
– Лев, мне скрывать от советской власти нечего. Я в отличие от некоторых…
Борец с попирателями личной свободы уже было дернулся в желании начать очередную бессмысленную дискуссию, но от двери раздался спокойный голос.
– Здравствуйте, товарищи! Извините за опоздание, наш автобус по пути сломался.
Сухой и долговязый человек в привычном для облика лектора сером костюме всем улыбался и внимательно обвел взглядом небольшую аудиторию. Всего сейчас в зале сидело человек двадцать пять.