Рожденный Грешником

Дженнингс Сайрита Л.

Я раньше такого не замечала, но опять-таки не могу вспомнить касалась ли ее прежде. Мы виделись только в магазине, где она всегда мерзла. Я начинаю догадываться почему, и это не имеет ничего общего с попыткой Эдуардо сэкономить.

Я поднимаю глаза и осматриваю стол. Семь пар жадных глаз уставились на меня и ждут, чтобы подтвердить мою судьбу.

– Моя мама... она сказала, что может очистить мою душу и для этого нужно окрестить меня. Однажды утром она приготовила на завтрак блинчики. Раньше она никогда их не готовила. Затем она зажгла свечи вокруг ванны.

Она читала священное Писание и напевала молитвы.
– Я сглатываю, образовавшийся ком в горле.
– Она положила меня в ванну, наполненную водой, и удерживала на дне. Я брыкалась и царапалась, пытаясь выбраться на поверхность, но она не отпускала. Она не отпускала меня. В конце концов, я перестала бороться.

Феникс кивает, его рот сжат в тонкую мрачную линию.

– Ты утонула.

– Да.

– А после?

– После...- Я закрываю глаза, вызывая в памяти воспоминания, которые поклялась больше не трогать. Они были запечатаны за семью печатями и каменной стеной.

Далеко за забытыми днями рождениями, морозными ночами на твердой кровати и шкафами, кишащими тараканами. Только два воспоминания были покрыты пыльным одеялом в этом небольшом, темном пространстве.

Это было одно из них.

– После того, как я очнулась под водой, я была холодная и бледная. Но живая. И это было ночью.

Повисла мертвая тишина, за исключением стука сердца. Моего сердца.

– Был ли еще кто-то в доме?
– спрашивает Ли тоном, в котором не слышится обычный ему тембр.

Я отрицательно качаю головой.

– Никто не навещал. Вся округа знала, что моя мать сумасшедшая.

– Любые животные... домашние питомцы?

– Собака, - киваю я.
– Бродячая. Не знаю почему, но она все время приходила ко мне. У нас не было никакой еды, за исключением объедков, которые я давала ей каждый раз, когда могла сэкономить немного денег. Она была моим единственным другом. Мама ненавидела эту собаку. Она, должно быть, прогнала ее навсегда, когда решила... когда решила...- я сглатываю желчь, чтобы пройти через это достойно. Не показывая, насколько я сломлена и слаба, - ... решила, что я умерла.

Ли смотрит на Феникса, который в ответ кивает. Кажется, что я не удивила их.

– Иден, ты спаслась, потому что в тебя вселился, как мы называем Прыгун, - объясняет ангел-демон.
– Твой собачий друг не только приходил за объедками.

Она приходила, чтобы спасти тебя.

– Она?
– Это бессмыслица. Ничего из этого. Я просто списала этот инцидент, как один из множества причудливых, произошедших трагических событий в моей жизни.

– Адриэль, - отвечает Ли.

Я хмурюсь и качаю головой. Только не снова это дерьмо.

– Слушай, я уже сказала, что не знаю...

– Адриэль - ангел. Она пала, чтобы найти тебя, и спасти. Она использовала собаку в качестве сосуда. Вот как та появилась в твоей жизни. Она знала... знала, что это вопрос времени. Адриэль прыгнула в твое тело до того, пока не стало слишком поздно.

Я один раз моргаю... второй. Паника заполняет мои легкие, отчего я начинаю прерывисто дышать. Ангел. Адриэль - ангел. Внутри меня.

– Но это... этого не может быть.

– У тебя есть способности, которые ты не можешь объяснить. Ты можешь сломить волю человека, всего, одним словом. Как думаешь почему?

Я трясу головой, Лилит в знак утешения сжимает мою руку, но я вырываюсь.

– Нет. Нет, невозможно. Ничто из этого не может быть реальным.

Ангелы, демоны ...это смешно.

– Иден, мы можем помочь тебе, - уверяет Феникс.
– Это то, что мы пытаемся тебе объяснить. Если тебя Призовут - если Люцифер активирует тебя, пока Адриэль обитает в твоей душе...

– Ты будешь способна стереть с лица земли все человечество, - заканчивает фразу Ли, его глаза светятся, как сферы лунного камня.

– Нет!
– Я кладу потные ладони на стол и, оттолкнувшись от поверхности, вскакиваю.

– Вы ошибаетесь!
– кричу я, отчаянно пытаясь поверить в свои утверждения.

Если принять их нелепые теории, то в этом мире не осталось ничего хорошего. Потому что, как может ангел стоять и смотреть, как страдает ребенок?

Как ангел может терпеть побои после избиений? Как он может приказывать мне причинять людям боль, обманывать... убивать людей?

Я поверила им, когда они сказали, что я родилась со злом, бегущим по моим венам.

Это я могла представить. Это объясняет все те плохие вещи, которые я сделала. Но ангел? Я не ангел. Ангел не упивается страданиями других.

– Вы не знаете, о чём говорите, - произношу я, мой голос пустой, как и душа.
– Вы ничего обо мне не знаете, не знаете того, что я совершала.

Ли быстрым движением поднимается на ноги, сжимая кулаки по бокам. Он сверлит меня звездными глазами, в которых читается его собственная древняя боль.

– Знаю, - сквозь зубы говорит он, челюсть дрожит под тяжестью его искреннего признания.

– Откуда? Тебя там не было. Ты не знаешь...- Что я сделала. Что я вызвала.
– Ты не можешь точно знать.

Он обходит стол и встает рядом со мной, так близко, что я почти ощущаю его жар.

– Знаю.

– Как?
– шепчу я, взглянув на него. Осмелев, я смотрю на это невероятно красивое лицо, высеченное из камня и кости.

– Потому что раньше я был серафимом, - произносит он, от его командного тона в голосе, пол дрожит под моими ногами. От его тела исходит изнемогающий жар, что я отступаю назад.
– Но теперь... я - Легион.

Глава 11

Мы сидим вокруг стола, укутанные в последовавшую тишину от истины. В течение нескольких минут никто не проронил и слова, но я слышу их вопросы. Я чувствую, как они прощупывают меня и задаются вопросом убегу я, закричу или просто заплачу.

Но я в таком оцепенении, что ничего из этого сделать просто не могу сейчас.

Я открываю рот, но быстро закрываю, проглатывая слова. Что ты можешь сказать одному из самых могущественных и ужасающих демонов в истории?