Рожденный Грешником
Шрифт:
– Кого?
– Люцифера, - небрежно отвечает он.
– Что никто Библию не открывал? Он любимчик Бога, самый талантливый и красивый из всех ангелов. Почему, черт возьми, он выглядит, как дряхлый, сморщенный чувак?
Люцифер.
Просто представлять его иначе, чем красный, рогатый зверь меня нервировало.
– Ну... так, как он выглядит?
Андрас пожимает плечами.
– Великолепный. Чувственный. Высокий. Просто как Творец создал людей по образу своему, Люцифер создал нас по - своему. Ну, большинство
С любопытством в глазах я окидываю взглядом светловолосого мужчину с головы до ног.
Глубоко посажанные голубые глаза, прямой идеальный нос, пухлые губы. Светлые волосы до плеч, которые сзади собраны в хвост, обычно при виде такого меня передергивает.
Однако Андрас выглядит изящно и стильно. Без всяких сомнений, я думаю, если он оденет мешок на голову, так или иначе, будет очаровательным и таинственным.
Если эта работа Сатаны, то я не могу понять, как он выглядит.
– Я думала, что ангелы и демоны только мужчины, - говорю я, меняя тему, - А здесь Лилит и ...Адриэль.
– Библия написана женоненавистниками, которые думали, что это Воля Божья избивать женщин и приносить в жертву девственниц. У некоторых святых было по несколько жен и наложниц, они видели в них лишь инкубаторы для их праведного семени. Не верь обману.
Согласившись, я киваю. К сожалению, слишком много самовлюбленных эгоистов с микро-членами придерживаются такого же мышления в современном мире.
Я быстро искоса смотрю на Легион, до сих пор сидящего, обхватив руками голову и уставившегося в кофе.
Андрас замечает, что я смотрю на Ли, и хитро улыбается.
– Он так сидит все утро, - почти шепотом говорит он мне.
– А?
– Думаю, прошлая ночь его сломала. Он не любитель выпить. Ли считает это... грехом.
Странно звучат эти слова.
Я хмурюсь в замешательстве.
– Зачем ему переживать о том, что это грех. Я имею в виду, учитывая тот факт, кем вы являетесь и что он...
Из моего рта слова звучат неправильно.
Андрас пожимает плечами.
– Легион не такой, как другие демоны. То, что он считает... что ищет... это не просто для галочки. Он хочет жить праведной жизнью. Черт, после того, как он ударил тебя, прошел через ад. Ли постился, просил покаяния. Он хочет этого больше, чем кто-либо из нас.
– А что хочешь ты?
– спрашиваю я дрожащим голосом.
– Спасения.
– Искренность в его глазах такая ясная, что я вижу собственное отражение в этих голубых омутах.
– Для большинства из нас это более достижимо, чем для других.
Я состою в клубе Хороших Мальчиков. И согласно доброй книге я проклят, так или иначе.
– Ты гей?
– Не хочу показаться слишком нахальной для него, но... он гей? Думаю, что даже демоны не могут отрицать того, кто они. Хотя не удивлюсь.
Андрас просто чертовски красив. Любая женщина бы позавидовала его красоте.
– Насколько я знаю, - хихикает он.
– Я рожден, чтобы быть ангельским и манящим. Я известен как... искуситель мужских тел.
Интересно. Я слышала, что даже гетеросексуальные мужчины сменяют ориентацию, но я просто думала, что они в глубине души чувствуют себя гомосексуалистами и слишком напуганы или упрямы, чтобы признать это.
Возможно, Андрас ответственен за большее, чем несколько сексуальных пробуждений.
Андрас смотрит на своего лидера, друга... брата. Когда наши взгляды снова пересекаются, он кивает в сторону Легиона.
– Поговори с ним. Уверен, он будет рад отвлечься.
Не могу быть уверен в том, что он прав, но я что-то чувствую. Что-то грустное, одинокое и запутанное. То, что я думаю, Легион хорошо знает.
Делая вид, что мне нужно поесть, я тихо иду на кухню за любезно оставленным Джином завтраком: яйца, бекон и домашнее печенье.
Даже оставил свежий кофе в кофеварке. Я беру завтрак и сажусь за обеденный стол, выбрав привычное для меня место... рядом с Легионом. Он даже головы не поднимает.
– Ты в порядке?
– наконец-то набравшись смелости, спрашиваю я. Он мычит, что-то похожее на "да".
Молча я ем, оставив его в покое и позволив Ли упиваться своей виной и страданиями. Мы не друзья. Нас ничего не связывает. Он не обязан объясняться передо мной или разговаривать.
Я не могу ждать от кого-то проявления хоть толики доброты, лишь только потому, что спала в его объятиях последние две ночи. Черт, может из-за этого он теперь игнорирует меня.
Вдруг почувствовав себя неуверенно и немного - совсем немножко - смущенной, я решила быстро закончить с завтраком и убежать в спальню.
Но прежде чем я успеваю взять тарелку, чтобы отнести на кухню, он поднимает голову.
– Ты плакала.
Салфетка выпадает из рук и падет на половину съеденные яйца.
– Что?
– Прошлой ночью. Ты плакала во сне. Я не стал будить тебя, поэтому я...
Он сглатывает и смотрит на свой кофе. Поэтому он притянул меня к себе.
– Ты тянулась... искала кого-то.
Искала меня.
Я не знаю, что сказать или сделать. Поблагодарить его? Притвориться, что ничего не произошло? Кажется, что никакие слова не подходят и поэтому я говорю:
– Я... что-нибудь говорила?.
К счастью он качает головой, вздрогнув, как будто движение вызвало головную боль. Я бы предложила ему выпить обезболивающее, но оно не подействует.
– О. Думаю это хорошо.
Я смотрю в свою тарелку. Теперь я хочу снова есть, лишь бы чем-нибудь занять рот.
– Извини.
Я поднимаю голову, думая, правильно ли я его услышала.
– За что?
– Я не должен был напиваться. Это глупо, особенно, когда ты в моей постели.
– Всё нормально.