Рожденный под английским флагом
Шрифт:
Поль остался в фургоне, следуя в нем за стадом слонов, а ван Ренсбург отправился на поиски его лошади. Вскоре Поль снова обнаружил слониху, которая так его напугала. Он попробовал снова подобраться к ней через кустарник, но рядом с ней был слоненок, который заметил его и затрубил, подав сигнал матери. И снова Полю пришлось спасаться бегством – к счастью, ван Ренсбург с его лошадью оказался недалеко. Эту слониху Поль больше не увидел, но застрелил двух других слонов. Лошадь, из-за которой Поль едва не погиб, вскоре скончалась от укуса мухи це-це.
Не все охотничьи приключения были такими занятными и хорошо заканчивались. Забегая немного
«….Я набрел на стадо носорогов и выстрелил в одного, но только ранил. Он скрылся в зарослях. Я спешился и приготовился выстрелить еще раз, но отошел от лошади всего на несколько шагов, опасаясь, что носорог развернется и нападет на меня; в этом случае я готов был снова вскочить на лошадь. Я уже готовился выстрелить вторично, как вдруг ружье, которое я держал в левой руке, взорвалось, и я увидел, что мой большой палец, затвор и шомпол лежат на земле предо мной, а ствол – за мной. Разъяренный носорог приближался, думать было некогда, я вскочил на лошади и помчался прочь. Носорог преследовал меня до брода через небольшой ручей, там он упал и позволил мне уже спокойнее двигаться в сторону фургонов.
На следующий день наши люди по следам моей лошади нашли это место (носорог был еще жив), и, идя далее по кровавым следам, нашли остатки моего ружья и мой палец.
Рука была в ужасном состоянии. Вены торчали наружу. Плоть была изорвана в клочья. Кровь текла, как из зарезанного теленка. Я во время скачки пытался обвязать рану носовым платком, чтобы лошадь не испугалась запаха крови. Когда я достиг фургонов, моя жена и ее сестра сидели у костра, и я подошел к ним, стараясь улыбаться, чтобы не испугать их. Золовка указала на мою руку, которая была похожа на кусок сырого мяса, обвязанного пропитанным кровью платком. «Погляди, какую жирную дичь подстрелил сегодня братец Поль», – сказала она.
Я попросил жену пойти в фургон и принести скипидар и бинты, чтобы перевязать меня, потому что я ранен. Потом я попросил золовку снять с меня пояс с боеприпасами. Она увидела, что моя кисть почти оторвана и спросила, как я себя чувствую, потому что я потерял много крови.
Мне пришлось вытерпеть перевязку со скипидаром, потому что скипидар хорошо «прижигает вены» и останавливает кровотечение. Потом я послал младшего брата на ближайшую ферму, находившуюся в получасе езды, чтобы достать еще скипидара. Герман Потгитер, убитый позднее кафрами, пришел ко мне вместе с братом. Войдя в фургон и осмотрев мою рану, он воскликнул: «Рука никогда не восстановится! Рана очень тяжелая!»
Он поспешно вышел из фургона, потому что был близок к обмороку, но его брат сказал, возможно, чтобы утешить меня: «Ерунда! Я видел хуже. Не забывай про скипидар».
Мы отправились на ферму. Там все стали говорить, что надо послать за доктором и ампутировать кисть, но я отказался добровольно калечить себя. Два сустава большого пальца были оторваны, но из раны торчал кусок кости, который надо было удалить. Я взял нож, решив это сделать, но у меня его отобрали. Попозже я взял другой и через подушечку большого пальца отрезал то, что было надо. Кровотечение
Рана заживала медленно. Женщина присыпали ее сахарной пудрой, и я своим ножом периодически удалял куски омертвевшей плоти. Несмотря на все лечение, началась гангрена. Мы пробовали разные средства, но ничего не помогало – черные пятна распространялись уже до плеча. Тогда убили козла, вспороли ему брюхо, я положил туда руку и держал ее там, пока туша не остыла. Потом это бурское лечение повторили, и когда со вторым козлом сделали то же самое, моя рука почти зажила и опасность миновала. Рука заживала почти полгода; все это время я не охотился.
Я приписываю целительную силу этого лечения тому, что козлы паслись недалеко от реки Спекбум, где в изобилии росли разнообразные травы».
Такого рода случаи при том образе жизни не были чем-то выдающимся. И выжить в тех условиях могли только те, кто был на такое способен.
Охотничьи приключения всегда были для Крюгера любимой темой. Воспоминания о них он оставил в своих мемуарах и, по словам помнивших его людей, любил рассказывать о них во время бесед, причем даже в старости он помнил малейшие их подробности. А вот о своем участии в военных действиях он упоминал вскользь и никогда подробно на эту тему не распространялся, хотя стрелять в человека ему приходилось неоднократно.
В 1839 году четырнадцатилетний Поль принял участие в очередном походе на матабеле, а на следующий год – еще в одном. Подробно он их не описывает.
Глава 10
Семейная жизнь Поля Крюгера
Оказавшись в Высоком вельде, Потгитер развил бурную деятельность. Территорию севернее Вааля он провозгласил новым государством, которое вначале было названо Мооиривердорп, а позднее получившим название Почефстром (это название расшифровывали как «река вождя Потгитера»), а себя – его единоличным правителем. Принципы, которые он хотел сделать основой жизни этого государства, позднее были реализованы и получили название апартеида.
Тем не менее ссориться с местными племенами Потгитер не хотел. В короткое время он заключил мирные договора с Секвати – вождем племени бапеде и Макваной, вождем батаунгов. У последнего он приобрел солидный кусок земли между реками Вет и Ваалем, что обошлось ему в 38 голов скота. Эта территория лежит южнее Вааля, и сам Потгитер вначале там и жил. Только в конце 1838 года сам он перебрался к северу от Вааля, на реку Моои, где и провозгласил основание нового государства, Вскоре Потгитеру пришлось перебраться еще севернее, потому что Англия объявила своими земли, лежащие южнее 25 параллели. Крюгеры пока оставались на месте.
Уже в 1841 году шестнадцатилетний Поль решил стать самостоятельным фермером и получил два участка земли – один под пастбище, другой под плантацию – недалеко от отца, в районе Магалисберга. Скоро он уже жил в двухэтажном доме с верандой, а на его ферме росло почти все – от бамбука до абрикосов.
На следующий год Поль женился на родственнице своей мачехи – Марии дю Плесси. Для регистрации брака пришлось совершить небольшое путешествие – в городок Почефстром, основанный недавно тем же Потгитером, потому что только там был магистрат. Церкви не было даже там.