Рожденный править
Шрифт:
– Кислота здесь? – Дарлинский оглянулся. – Хорошо. Сестра, приготовьте все для ампутации.
– А что вы собираетесь ампутировать, сэр? – растерянно спросила та.
– Голову.
– Я так и знал! – радостно воскликнул Дженнингс. – Вы сошли с ума, шеф!
– А что мы теряем? – осведомился Дарлинский, игнорируя ужас в глазах сестры. – Война начнется в любом случае: умрет пациентка или останется идиоткой. Единственный способ предотвратить войну – ампутация головы.
С этими словами он наклонился над пнатианкой и сделал надрез поперек длинной тонкой шеи-стебля. Руки доктора двигались уверенно и быстро, и вскоре голова оказалась отделенной
– Сестра, – он вскинул на нее глаза, – вы, возможно, удивитесь, но зашивать мы не будем. Если хотите, то можете наложить жгут минуты на полторы, но потом придется его убрать.
Перепуганная до смерти сестра лишь слабо кивнула в ответ.
– Дженнингс, ты знаешь, что делать с головой? – спросил врач.
– Кислота?
Дарлинский кивнул.
– Если мы хотим избежать лишних неприятностей, то тебе следует поторопиться, иначе вскоре вокруг начнут вопить о кровавом убийстве.
– Но может, гуманнее было бы кремировать?
– Несомненно. Но мне как-то не хочется тащить бормочущую голову через пять этажей и отвечать на вопросы, чем это я занимаюсь. А тебе?
– Мне тоже. – Дженнингс улыбнулся. С кряхтением он отделил голову от туловища, почти бегом пересек палату и бросил голову в чан с кислотой.
Дарлинский снял с шеи жгут. Крови не было.
– Нужды в этом нет, но все-таки давайте вставим туда трубку с воздушной смесью. Затем, Дженнингс, тебе надо сбегать к себе в патологию и поискать нужный питательный раствор для внутривенных вливаний. Он нам может понадобиться, хотя при таком слое подкожного жира… – он покачал головой.
Дженнингс исчез. Дарлинский выпрямился и посмотрел на сестру.
– Пока исход операции не станет ясным, вам, боюсь, придется посидеть под домашним арестом. Вам не следует общаться ни с кем, кроме мистера Хэммета, доктора Дженнингса и меня. Вы поняли?
Та молча кивнула.
– Хорошо. Пока побудьте здесь. Позвоните Хэммету и скажите ему, чтобы он немедленно шел сюда.
– Хэммет появился через четыре минуты. Дарлинский рассказал ему про операцию.
– Видите ли, – он хмуро взглянул на него, – вся суть состоит в том, что посол вовсе не является женщиной. Сначала эта проблема сбила меня с толку, но я отмахнулся от нее, потому что в тот момент имелись более насущные вопросы. Но потом до меня все-таки дошло. Я должен был понять раньше! Все свидетельствовало об этом: ткань продолжала расти даже в отсутствие какой-либо питательной среды; половых органов мы не обнаружили, так же как и следов половых гормонов. Вывод напрашивался сам собой: существо размножается делением, следовательно, способно к регенерации. Я должен, должен был бы понять это уже тогда, когда брал образцы тканей! На месте надреза выступило совсем немного крови, да и та свернулась через считанные мгновения.
– Но неужели вы думаете, что голова тоже может отрасти заново? – с испугом спросил Хэммет. – Вы ведь удалили мозг. Даже у морской звезды должна остаться часть сердцевины, только тогда она может регенерировать.
– Отрастет. В противном случае и тело, и голова должны были бы сразу погибнуть. Но этого не произошло. Поэтому-то и пришлось уничтожить голову. Я не хотел, чтобы выросло новое существо с разумом полного идиота. Наша ошибка в том, что мы постоянно очеловечиваем чужаков, стремимся наделить земными качествами неземные формы, жизни. Мне до сих пор кажется совершенно невероятным, что можно выжить после ампутации головы, но факт остается фактом. И все-таки главная проблема не решена.
– Какая же?
– Новый мозг не имеет ни малейшего представления ни о том, что он является послом, ни о том, что мы спасли ему жизнь. Так что надо готовиться к войне.
10. ПОЛИТИКИ
…Так случилось, что к концу первого тысячелетия эпохи Демократии все населенные людьми планеты и колонии оказались объяты единым стремлением. Долгие годы люди ждали, что настанет тот день, когда Человек заявит о своем праве на Галактику. Их убежденность в собственном превосходстве напоминала средневековые верования в предначертанность судьбы. И действительно, быстро стало ясно – период галактического ученичества закончился, и Человек более не желает довольствоваться вторыми ролями на подмостках звездной истории.
Именно в разгар этого кризиса, вызванного столкновениями философских систем и мировоззрений, начал свое стремительное восхождение к вершинам власти Джошуа Беллоуз (2943—3009 гг. г. э.). Он очень быстро приобрел огромную популярность в массах, но внутри своей собственной партии поначалу встретил мощное сопротивление. И если верно утверждение, что история сама творит своих героев, то…
«Человек. История двенадцати тысячелетий»
…Нельзя отрицать, что этот Беллоуз обладал задатками незаурядного политического лидера и умел привлекать к себе людей. Однако сохранившиеся материалы позволяют предположить, что Беллоуз не смог бы подняться столь высоко без влиятельной поддержки…
…Хотя Демократия после его смерти просуществовала еще двенадцать столетий, нет никаких сомнений, что именно Беллоуз несет ответственность за…
«Происхождение и история разумных рас», т.8
Джош Беллоуз восседал за своим необъятным письменным столом, на блестящей полированной поверхности которого отдельными островками белели стопки документов. Справа на столе серебрилась панель связи. Элегантнейший костюм, безукоризненный пробор в подернутой сединой, но все еще густой шевелюре, решительное и в то же время чрезвычайно обаятельное лицо, пронзительные серо-голубые глаза обладателя этого великолепного стола с полной определенностью свидетельствовали – перед вами истинный лидер, благородный, неудержимый и бесстрашный.
– Как идут дела?
На пороге стоял человек, являвший собой полную противоположность хозяину кабинета. Мешковатый поношенный костюм, сорочка не первой свежести; очки со стеклами столь толстыми, что невозможно разглядеть выражение глаз их владельца; спутанный венчик редких волос. Все это выглядело совершенно неуместно в величественной обители сильных мира сего.
– Люди начинают беспокоиться, – прошепелявил посетитель, придвинул к себе прекрасный стул из драгоценного дорадусианского дерева, плюхнулся на него и бесцеремонно закинул на стол ноги.
– Люди всегда кажутся беспокойными, когда на них смотришь сверху, Мелвин, – пожал плечами Беллоуз, – я тоже имел такую привычку, когда был там, внизу. Потому-то я и здесь.
– Есть некоторая разница, Джош. Они волнуются, потому что хотят, чтобы ты применил свою власть.
– Знаю. – Беллоуз нахмурился. – Но что, по их мнению, я должен сделать? Объявить войну?
– Нет. Хотя, – добавил Хилл задумчиво, – вряд ли толпа станет возражать против войны.
– На выборах правителя Делуроса VIII я получил шестьдесят четыре процента голосов. Думаю, эта цифра дает мне право на собственную точку зрения.