Рожденный править
Шрифт:
– Возможно, – согласился с ним глава психологов, – но такова суть проблемы. Это звездный час Человека, его величайшее достижение. И делить его он ни с кем не собирается.
– В жизни не слышал подобной чепухи! Мы не можем добраться туда без ханков.
– Пилоты понимают это не хуже вас. Придется подождать, пока мы не сможем решить проблему без чужой помощи. Человек всегда так поступал.
– Заставьте их сделать это. Внушите им.
– Невозможно, – покачал головой психолог.
– Но почему? Вы смогли убедить их есть чужое дерьмо и не можете справиться с такой мелочью?
– Мы всего лишь преодолели
– Чушь! – отрезал Бартол. – Пусть вашего внушения хватит на половину дороги. Я гарантирую, что, пролетев полпути до цели, они не повернут назад.
– Хорошо, – вздохнул психолог. – Вы мой начальник, и я сделаю все, что вы скажете. Но давайте заключим небольшое пари.
– Какое же?
– Я готов поставить пять сотен кредиток, что корабль не долетит до цели и вернется назад.
– Меня закопают в землю задолго до этого, – усмехнулся Бартол. – Я стар, а двадцать пять лет слишком долгий срок.
– Это не займет много времени.
– Ну хорошо, – согласился биолог, – но хочу сказать, что вы столь же странный человек, как и этот Джессер.
– Возможно, – миролюбиво согласился психолог.
Пилотов еще раз подвергли массированной гипнотической атаке, и примерно через год «Андромеда I», покинув стартовый комплекс, с невероятной скоростью устремилась в пустоту, разделяющую Галактики.
Пилотом первого корабля был выбран все-таки Джессер. Два года после старта прошли без каких-либо происшествий. Чувствовал себя пилот отлично, корабль неуклонно пожирал пространство, и тогда вслед за ним стартовали еще четыре звездолета – каждый должен был исследовать свой сектор чужой Галактики.
Бартол и глава психологов большую часть следующего года провели в Центре контроля за полетом. Один следил за состоянием ханков, другой – за самочувствием людей. Корабли двигались по заданному курсу точно по расписанию, экипажи чувствовали себя превосходно, и в конце года Директор разрешил опубликовать в прессе информацию о полете.
Наживка была проглочена тут же. Древний дух соперничества еще раз всколыхнул человечество, заставив снова осознать собственное величие. «Андромеда? – говорили люди. – Это совсем неплохо для начала. Так же как когда-то Сириус. Но это всего лишь одна Галактика, и далеко не самая большая. А ведь только в нашей локальной группе их более пятидесяти…» И вот тогда к психологу явился один из его сотрудников.
– Шеф, появились какие-то флуктуации. – Психолог внимательно изучил полученные данные.
– Плохо дело, – покачал он головой, – очень плохо.
– Что произошло? – спросил Бартол, как только ему доложили новость.
– Энцефалограмма, – коротко ответил психолог.
– Чья?
– Джессера.
– И что с ней такое?
– Возможно, ничего. Но если вы помните наше пари, то на вашем месте я бы приготовил деньги.
– Вот из-за этого незначительного отклонения?
– Не бывает незначительных отклонений, когда речь идет о человеке, находящемся отсюда за триста тысяч световых лет, да еще намертво связанном с чужаком.
Отклонение в энцефалограмме Джессера не исчезло и на следующий день. Оно оставалось почти неизменным так долго, что стало казаться чем-то обычным и нормальным. А потом такие же в. точности отклонения появились в данных и с других кораблей. И каждый раз это происходило на третий год полета.
– Но они все же отличаются, – хмуро заметил психолог. – У остальных слабее. Энцефалограмма Джессера менялась столь незаметно, что изменения видны только в сравнении с показателями остальных пилотов.
Бартол что-то хмуро буркнул. Он все еще надеялся, что инстинкт самосохранения не позволит пилотам наделать глупостей.
Но в один прекрасный день энцефалограмма Джессера резко вернулась к норме.
– Это случилось, – прокомментировал психолог. – Внушение исчезло. Через пару лет с остальными произойдет то же самое.
– Внушение исчезло! – насмешливо воскликнул Бартол. – Ну и что с того? Это ничего не меняет! Он не может остановиться и выйти вон. Там пусто, понимаете, пусто! Ни звезд, ни черных дыр – взять энергию просто неоткуда, и если Джессер затормозит, то потом не сможет разогнаться снова. В конце концов, ведь он человек, а человек не станет затягивать, петлю на собственной шее.
– Чего только люди не делают, – прошептал про себя психолог.
Где-то там, в черной пустоте, в 350 тысячах световых лет от родной Галактики Джессер бросил последний взгляд на своего ненавистного компаньона. А потом с силой шмякнул его об стену.
19. ФИЛОСОФЫ
После основания Университета Аристотеля один за другим появилась в Содружестве целая плеяда блестящих философов. Анализируя это время, мы можем сказать, что в середине седьмого тысячелетия, а точнее, в период между 6400 и 6700 годами галактической эры, философия скинула с себя покров таинственности и превратилась из искусства в науку. Некоторые из замечательных трудов того времени до сих пор хранятся на астероидах Делуроса VI и в гигантской библиотеке на Делуросе VIII.
«Человек. История двенадцати тысячелетий»
Примерно около 6500 года галактической эры философия сделала очень нехарактерный для этой науки и, как оказалось впоследствии, гибельный поворот в своем развитии. Более точно начало упадка философии можно соотнести с концом научной деятельности Белор Териол – последней из великих мыслителей человечества.
«Происхождение и история разумных рас», т.9
– Прекрасно, – сказал Хиллиэр, – просто замечательно. – Он положил пухлую папку на стол и с важным видом откинулся в кресле. Его так и распирало от гордости.