Рождественский подарок
Шрифт:
– Джеффри, пожалуйста…
Казалось, ее мольба что-то освободила в нем, в следующий миг он опустил голову, и Иветт закрыла глаза. Ожидание было слишком велико, чтобы его вынести. Когда их губы наконец встретились, Иветт подумала, что погибнет от охватившего ее наслаждения. Теплые, нежные, твердые губы Джеффри полностью завладели ее ртом. Ощущения, о существовании которых она даже не подозревала, волна за волной накатывали на нее, согревая от макушки до пят. Она теснее прижималась к Джеффри, желая почувствовать его тело.
У нее было чувство, будто она плывет, когда горячая кровь помчалась по ее венам и сердце заколотилось.
Интенсивность его поцелуя нарастала, и ее рот приоткрылся в жажде большего. Скользкие, горячие, их языки встретились, и Иветт вздохнула от расцветавшего в ней невероятного наслаждения. Закинув руки Джеффри на шею, она запустила пальцы в его густые черные волосы. Они оказались гораздо мягче, чем она ожидала.
Его руки мягко скользнули от ее лица к плечам, вниз по спине. Его прикосновения, чувственные и неспешные, раздували разгоравшееся в ней пламя. Иветт едва могла дышать, так поглощена она была новыми ощущениями, которые ошеломляли ее своей новизной.
У нее колени слабели, она дрожала, когда Джеффри продолжал целовать ее с нарастающей страстью, которая требовала ответа.
О, вот это был поцелуй! Настоящий поцелуй! От которого ее кидало в жар, охватывала слабость. От которого ее мгновенно охватила лихорадка. Захватывало дух. Кружилась голова. Накатывали испуг, возбуждение, потрясение. Удовлетворение снова сменялось жаждой. Конечно, только Джеффри мог поцеловать ее так и вызвать в ней все эти чувства.
Это божественно.
Охваченная лихорадочным волнением, она целовала его в ответ, желая от него большего, чем считала возможным. Она цеплялась за него, прижималась к мускулистому мужскому телу. Двигая руками вверх и вниз, он поглаживал ее спину. Они все еще целовались, едва урывая мгновения для дыхания. Вдруг его руки оказались в ее волосах, осторожно вынимали шпильки, сдерживающие локоны. Когда ее волосы волнами рассыпались по плечам, недавно открытая страсть и возбуждение с новой волной накатили на нее, грозя сокрушить, лишить малейшей воли.
Иветт целует Джеффри Эддингтона! Джеффри целует ее! Как это возможно? В этом нет смысла! Она знает его много лет и никогда не думала, что такое случится с ними. Хотя кажется таким естественным и таким правильным находиться в его объятиях. И таким греховно прекрасным. Она не хотела останавливаться. Сердце стучало молотом, дыхание перехватывало, но ее это уже не волновало.
Вот оно, то, о чем рассказывали ее сестры. Да, Иветт теперь точно понимала, что они имели в виду. Это был судьбоносный поцелуй. Это нечто особенное, из ряда вон выходящее.
Потерявшись в нараставшем желании и страсти, Иветт и Джеффри продолжали целоваться. Ее светлые волосы теперь совсем распустились, она цеплялась за Джеффри, жалея, что не сможет остаться так с ним навеки. Она не знала, как долго они целовались, но ее это не заботило, поскольку она не хотела, чтобы поцелуй кончался. Время, казалось, замерло, и ничто не имело значения, кроме них двоих.
Ее пальцы все еще играли его густыми волосами, а его руки медленно двигались по ее спине, изгибу бедер. О Господи, с каждым его прикосновением она все сильнее осознавала собственное желание.
Вдруг Джеффри отстранился, прервав их страстный поцелуй.
– Боже милостивый! Иветт… – тихо пробормотал он.
Она хватала ртом воздух, стук их сердец, казалось, эхом отдавался вокруг.
– Ох, Джеффри, – шепнула Иветт, почти касаясь губами его щеки и все еще дрожа от неутоленного желания. – Это было… это было… я… – Она не могла найти слов, чтобы описать случившееся с ними.
Он со стоном посмотрел на нее. Взял за плечи, прижался лбом к ее лбу.
– О Господи! Иветт, с тобой абсолютно все в порядке. Ты совершенство.
Непонятные слезы навернулись ей на глаза и потекли по щекам.
Джеффри снова взял ее лицо в свои ладони и долго смотрел ей в глаза. На его лице отражалось столько эмоций, Иветт не знала, что думать. Она никогда не видела Джеффри в таком состоянии.
Вдруг из коридора донесся какой-то шум. Послышались шаги. Голоса. Ошеломленные Иветт и Джеффри долю секунды смущенно смотрели друг на друга, как будто волшебство случившегося сотрясло дом. Они сумели отступить друг от друга как раз перед тем, как дверь в гостиную широко распахнулась.
– Вот мы и дома.
Глава 20
Домой на праздник
Впервые в жизни ошеломленный до немоты, Джеффри задавался вопросом, что делать, когда в гостиную вошла Полетт Гамильтон Ривз, графиня Кашелмор.
– Полетт! – Иветт с распростертыми объятиями кинулась к сестре, взвизгнув от радости.
Сестры крепко обнялись. Джеффри шагнул к ним, стараясь стряхнуть наваждение, опутавшее его и Иветт.
И не преуспел.
Подумать только, он поцеловал Иветт Гамильтон! Он намеревался всего лишь немного пофлиртовать с ней, отвадить ее от лорда Шелли, заставить ее понять, что этот человек ей совершенно не подходит. Он ни в коем случае не собирался воспользоваться обстоятельствами. Но когда момент настал, он был бессилен остановиться. Нет, когда она смотрела на него большими голубыми глазами и просила поцеловать ее, Господи, она являла собой настоящее искушение. Ни один мужчина на свете не смог бы ей отказать.
Их поцелуй не походил на другие. Он оставил у Джеффри неизъяснимое чувство…
Но Иветт не для него! Он пообещал присмотреть за ней, оберегать. И страстно целовать ее, как только что он сделал, совсем не входило в его обязанности.
Никогда в жизни он одновременно не испытывал такого ликования и не чувствовал себя негодяем.
Не то чтобы за последние месяцы, когда Люсьен и Колетт уехали, он думал о чем-нибудь другом, кроме как поцеловать ее. Все время он только и мечтал о том, как этого добиться. А Иветт сама попросила его поцеловать ее! Видит Бог, как он мог отказать в такой просьбе? Но она выглядела такой неотразимой, когда просила его. И он хотел заставить ее что-то почувствовать. Хоть что-то, чего она не испытывала, когда ее целовал лорд Шелли. Такая девушка, как Иветт, заслуживает страстного поцелуя.
И она была такой изумительно податливой и чувственной, столь соблазнительно отвечая ему. Она так чудесно подходила к его рукам, он не хотел ее отпускать.
Но больше всего Джеффри ошеломило то, что сам он почувствовал, целуя ее. У него колени слабели и дух захватывало. Это был для него судьбоносный поцелуй, нечто, чего он прежде никогда не испытывал и не знал, что с этим делать. За свою жизнь он целовал десятки красивых женщин, и ни одна не произвела на него такого необыкновенного впечатления, как Иветт Гамильтон.