Рождество Эркюля Пуаро
Шрифт:
Отчасти эта улыбка предназначалась и Пуаро, ведь иностранцы ведут себя с женщинами так по-рыцарски. На инспектора Сагдена она, кажется, не обратила никакого внимания. В очаровательном порыве отчаяния она заломила руки и произнесла:
– Это все так ужасно! Я боюсь.
– Ну-ну, миссис Ли, – сказал Джонсон коротко и вполне дружелюбно. – Конечно, это был шок для всех вас, но теперь уже все позади. Мы хотели бы услышать ваш рассказ о том, что тут происходило сегодня вечером.
– Я ничего не знаю, – пробормотала она, – действительно
Глаза шеф-инспектора вдруг сузились.
– Нет, ну конечно, нет, – проговорил он медленно.
– Мы приехали только вчера, Джордж заставил меня праздновать Рождество здесь. Лучше бы он этого не делал. Я уверена, что никогда не забуду всего этого... Я почти не знаю семью Джорджа. Мистера Симеона Ли я видела только один или два раза – на нашей свадьбе и еще раз позже. Альфреда и Лидию знаю чуть лучше. Но, в сущности, все они мне чужие.
Вновь взгляд расширенных от испуга детских глаз, и вновь Эркюль Пуаро посмотрел на нее с восхищением. «Она неплохо играет комедию, малышка...», – подумал он.
– Разумеется, разумеется, только скажите, когда вы в последний раз видели своего свекра, я имею в виду – живым.
– Сегодня после обеда. Это было ужасно!
– Ужасно? Почему?
– Все были такие злые. Нет, Джордж – нет! Про него отец ничего не сказал... Зато все другие – да.
– Что же произошло?
– Ну, когда мы все поднялись, – он посылал за нами, – он говорил по телефону с адвокатом о завещании. И потом он сказал Альфреду, что тот выглядит таким прибитым жизнью. Это было, Определенно, только из-за того, что вернулся Гарри. Это так разозлило Альфреда. Знаете, Гарри когда-то сделал что-то ужасное! А потом он говорил о своей жене – она умерла уже много лет назад – что у нее куриные мозги. Он так и сказал, Дейвид тогда прямо подпрыгнул и уставился на него, словно готов был убить его. О!...
Она вдруг смолкла.
– Я не хочу тем самым сказать... Я вовсе не это имела в виду!
– Я понимаю, что это просто такое выражение, – заверил ее Джонсон.
– Хильда – жена Дейвида – смогла его успокоить. Ну вот, собственно, и все. Мистер Ли сказал, что больше не хочет видеть никого из нас в этот вечер. И затем мы все ушли от него.
– А где вы были в тот момент, когда произошло убийство?
– Я?.. Постойте-ка... Вероятно, в гостиной. – Вы уверены в этом?
Ресницы Магдалины задрожали. Она закрыла глаза.
– Ну до чего же я глупа. Я же пошла к телефону. Тут так просто запутаться...
– Значит, вы звонили по телефону? В этой комнате?
– Да, это единственный телефон в доме, кроме телефона в комнате моего свекра.
Сагден вставил свой вопрос:
– Кто-нибудь был в этой комнате?
Ее глаза расширились:
– Нет, я была совсем одна.
– Как долго вы здесь пробыли?
– Довольно долго. Ведь по вечерам соединяют бесконечно медленно.
– Значит, у вас был междугородний разговор?
– Да,
– А потом?
– А потом раздался ужасный крик, и все побежали. Дверь была закрыта, ее пришлось вышибать. О, боже! Все было как в кошмарном сне. Я никогда не забуду этого, никогда!
– Что вы, что вы! – В голосе полковника Джонсона прозвучали дежурные нотки утешения. Затем он продолжил расспросы:
– Вы знали, что ваш свекор хранит в своем сейфе несколько ценных алмазов?
– Нет! В самом деле?
Ее удивление и интерес казались совершенно искренними.
– Настоящие алмазы?
– Алмазы стоимостью в десять тысяч фунтов, – вставил Эркюль Пуаро.
– Не может быть!
Это прозвучало, как сдавленный шепот, и выражало целый мир женских страстей.
– Думаю, что пока на этом можно закончить Мы не смеем дольше задерживать вас, миссис Ли.
Она встала, улыбнулась сначала Джонсону, потом Пуаро улыбкой маленькой благодарной девочки и вышла из комнаты с высоко поднятой головой.
Полковник Джонсон крикнул ей вслед:
– Не могли бы вы позвать брата своего мужа, мистера Дейвида Ли?
Закрыв за нею дверь, он вернулся за стол.
– Так, уже кое-что начинает проясняться, вы не находите? Давайте зафиксируем: Джордж Ли звонил по телефону, когда услышал крик. Его жена тоже звонила по телефону, когда раздался крик. Но ведь это же совершенно невозможно!
Он вопросительно посмотрел на Сагдена:
– Ну, что вы думаете об этом, Сагден?
– Я не хотел бы говорить о даме плохо, – медленно сказал Сагден. – Но мне сдается, что хоть она и из сорта тех, кто может украсть у кого-нибудь деньги из кармана, она все-таки не способна пойти и перерезать человеку глотку. Это не по ее части.
– Этого никогда не знаешь наверняка, – тихо вставил Пуаро.
Полковник Джонсон повернулся к нему:
– А вы, Пуаро, что вы обо всем этом думаете? Эркюль Пуаро провел рукой по промокательной бумаге, лежавшей перед ним, и смахнул мельчайшие пылинки с подсвечника.
– Думаю, что характер господина Симеона Ли начинает потихоньку вырисовываться. И я думаю, что в этом-то соль всего дела... Именно в характере покойного.
Сагден удивленно уставился на него:
– Я совсем не понимаю вас, мсье Пуаро, какая связь между характером покойного и этим убийством?
– Характер жертвы всегда связан с убийством, – задумчиво сказал Пуаро. – Чистая, открытая душа Дездемоны стала косвенной причиной ее смерти. Женщина недоверчивая разоблачила бы махинации Яго и расстроила бы их. Телесная неопрятность Марата привела его к смерти в ванне. А вспыльчивый темперамент Меркуцио предопределил ему смерть от удара шпаги.
– На что вы намекаете, Пуаро?
– Я хочу сказать, что особые качества Симеона Ли привели в движение особые силы в других людях, и эти силы, в конечном счете, стали причиной его смерти.