Рожки и длинные ножки

Калинина Дарья Александровна

– Кстати, а где сейчас находится сам Сережа Кукушка? Вы об этом не задумывались? Не может быть, чтобы он совсем не был замешан в этом деле!

Эту фразу произнесла Инга. И сказала она ее специально для того, чтобы понаблюдать за выражением лица Нади. Инге казалось, что если Надя услышит имя Кукушки, она обязательно прореагирует на него. И сыщица не ошиблась в своих предположениях. Едва Надя услышала имя Сережи Кукушки, как она вновь вздрогнула и побледнела. Она даже открыла рот, словно собираясь что-то сказать, но взглянула на мужа и замолчала.

Вид у нее при этом был чертовски виноватый и сконфуженный.

– Так что же произошло в ресторане?

– Кукушка и Охолупко – сообщники?

Дима развел руками.

– Увы, не все еще тайны этого дела мне открыты. Я не могу сказать, откуда на ресторанном ноже, которым была убита ваша родственница, взялись отпечатки пальцев Охолупко. Поэтому и его личность в качестве убийцы я могу рассматривать лишь гипотетически. Прямых доказательств тому у меня нету.

Все испытали огромное разочарование. По словам Залесного, они уже размечтались, что Дима сейчас преподнесет им убийцу на блюдечке с голубой каемочкой и дядя Петя будет свободен. Но оказалось, что Дима позвал их к себе с одной вполне определенной целью: чтобы они и дальше работали на него. Теперь до сыщиков стало доходить, почему в столь молодом возрасте следователь имеет уже погоны майора. Дима достиг этого звания, заставляя других помогать в его работе. Ловкий типчик!

Однако Дима вновь начал говорить, и Инга ощутила нечто вроде раскаяния. Напрасно она так плохо думала о майоре. Он умел быть и благодарным, и полезным. И имеющимися у него сведениями он со своими добровольными помощниками делился щедро. Причиной тому, как обмолвился Инге ее любимый мужчина, было то, что у них с Димой нашлись общие знакомые, которые поручились Диме за Залесного. Ну а тот, в свою очередь, поручился уже за своих друзей.

– Но я не сказал вам самого главного, – произнес Дима. – Удар, который нанес Славе Охолупко ваш дядя Петя, застав того в квартире покойной, всего лишь нокаутировал грабителя, но он не убил его.

– Как?

– Ваш отец ударил Охолупко по голове. Но смертельное ранение Слава получил от удара ножом. Ваш отец утверждает, что ножа у него не было, и я склонен верить этому.

В глазах Вити вновь появился свет.

– Значит, папа все-таки невиновен? Он ведь даже не взламывал квартиру тетки Жанны. Это сделал за него Охолупко! Взял ключи у своей жертвы и отправился на дело. Папа же ни в чем не виноват!

– Я бы не стал этого утверждать категорически.

– Но вы сами сказали, – настаивал Витя. – Тетку Жанну убил Охолупко. А его самого убил некто третий, вновь воспользовавшись для этой цели ножом, которого у папы не имелось.

– Предположительно, что там был кто-то третий. И насчет убийства вашей тетки и виновности в том Охолупко… Да, мы исходим из отпечатков пальцев Охолупко, имеющихся на орудии убийства вашей тетки, но эти отпечатки могли появиться там и каким-то иным образом.

– И самого Охолупко папа тоже не убивал, – продолжал настаивать Витя.

– Опять же предположительно. Мы не можем утверждать того, что, нанеся Вячеславу Охолупко один удар по голове, ваш отец не захотел затем окончательно прикончить грабителя. А возможно, в нем взыграла ревность.

– Вы проверили словам отца? У него самого на голове есть след от удара?

– Гематома имеется, – вынужден был признаться Дима. – Но опять же, пока не вполне очевидно, не ударил ли вашего отца его некий сообщник.

– Какой еще сообщник?

– Вы, например, – невозмутимо взглянул на Витю следователь. – Вы ведь, как я понял, очень близки со своим отцом?

– Да. И только поэтому вы считаете, что я помогал папе… убивать этого Охолупко?

– У вас нету алиби. Вы не катались в ночь убийства с прочими родственниками на их кораблике.

– Витя был все время со мной! – быстро произнесла Надя.

– Было бы странно, ответь вы иначе. Вы ведь любите своего мужа, значит, станете его выгораживать любой ценой.

Всем было очевидно, что Дима не поверит в алиби Вити, если его подтверждает одна лишь Надя. И Алена пришла на выручку:

– Я ночевала в доме Вити с Надей. И могу утверждать, что Витя никуда в ту ночь не отлучался.

Но и ее слова вряд ли убедили Диму. Однако он с сочувствием взглянул на Витю и произнес:

– Я не утверждаю, что у вашего отца был сообщник и что этим сообщником были вы. Я также не утверждаю, что ваш отец обязательно является убийцей Охолупко. Одно я могу сказать: у вашего отца была причина, чтобы взъяриться на покойного. Ваш отец и сам явился к дому вашей покойной родственницы отнюдь не для простой прогулки.

– А для чего же он туда пришел?

– Как ни прискорбно мне это вам говорить, но ваш папа собирался заняться мародерством.

– Что?

– Ваш отец собирался ограбить покойницу.

Витя молчал, не в силах выдавить из себя ни слова.

– Это ложь!

– К сожалению, это собственное признание вашего отца.

И, сочувственно взглянув на Витю, следователь спросил:

– Я так понял, деньги были нужны вашему отцу для того, чтобы послать вас на лечение за границу?

Витя опустил голову.

– Да. Это так.

Взгляд Димы стал строже:

– Я все понимаю. Но все же имущество покойницы ему не принадлежало, и благие порывы не могут оправдать поступка вашего отца.

И тут Витя не выдержал. Он сдерживал в себе эмоции слишком долго, и теперь они неожиданно прорвались наружу.

– Да каким таким проступком? – закричал он, вскочив со своего стула. – Каким проступком, я вас спрашиваю? Дядя Володя был бездетен, а зарабатывал очень хорошо. И он всегда клялся моему отцу и мне, да и всем остальным нашим родственникам, что его единственный наследник – это я! И это не выдумки какие-нибудь, вся наша родня знала, что наследник дяди Володи в будущем – это я!

– Но потом ваш дядя изменил свое решение.