Розы на стене
Шрифт:
Офицеры заспорили, кому со мной идти на обед. То есть заспорили Брун и Кремер, а Штаден смотрел на это представление со скучающей миной победителя. Действительно, вряд ли полковник опять даст разрешение Кремеру на мою охрану – тот же теперь не скажет, что жених. Пока они ругались, я потянула Кристиана за рукав и отвела в сторону, так, чтобы остальные нас не слышали. Штаден покосился, но подходить не стал. Наверное, подумал, что охранять сможет и издалека.
– Я хотела тебя спросить…
– Да, – ответил он.
– Я знал твою сестру.
– И это все, что ты хочешь сказать? – Фридерика, тебе нужно уехать. Не вздумай заниматься расследованием.
– Почему? – Потому что это
– То есть Марту все-таки убили? – Я уверен, она покончила с собой, – неожиданно ответил Кристиан.
– Из-за несчастной любви? – ядовито спросила я.
– Что-то никто здесь не знает о ее романе.
– И тем не менее он был. Фридерика, я тебя умоляю, не лезь, – Кристиан говорил необыкновенно серьезно, что так не было похоже на него обычного.
– Не дай Богиня, кто- нибудь узнает, что ты сестра инориты Рильке. Нельзя ли как-нибудь досрочно завершить твою практику? Мне кажется, это даже в интересах гарнизона.
Глава 25
Гюнтер
Фальк и Фридерика были уверены, что их никто не слышит. Наивные. Нужный артефакт я активировал сразу и теперь наслаждался каждым звуком. Заметил я и то, на что инорита не обратила ни малейшего внимания, — Фальк испугался. К сожалению, я не силен в психологии, поэтому не мог сказать точно, испугался ли он за девушку или за себя. — И кто же тот загадочный поклонник сестры? – Зачем тебе это знать? — Я хочу взглянуть ему в глаза.
– Фридерика, Марту не вернуть. Не надо ворошить прошлое, ни к чему хорошему это не приведет. — То есть никого не было? Выразительное молчание в ответ. Тяжелое, гнетущее. Игра в «кто кого переглядит». — Кристиан, а тот рисунок на руке Марты…
– начала Фридерика. — Какой рисунок? – фальшиво удивился он.
– Дорогая, я не понимаю, о чем ты. Тишина за спиной была настораживающей. На месте Кристиана я бы уже задумывался об отходе. Захотелось увидеть выражение лица Фридерики. Наверняка сейчас ее глаза мечут молнии в незадачливого враля, и до того, как ее уверенные ручки начнут метать что-то посущественней, осталось совсем немного. Громкий «ах» прозвучал слишком неожиданно, но относился не к Фальку, а к Кремеру, который прямо на глазах начал обрастать густой зеленой шерстью. Брун сделал пару шагов назад, видно, раздумывал, не заразно ли это, и если заразно, успел ли он подцепить или пора удирать. Сам же Артур в ужасе расставил руки в разные стороны, словно это могло помешать обрастанию. — Кристиан, что это такое? Наконец я с полным правом обернулся и взглянул на эту парочку. Фридерика ухватилась за лацкан фальковского пиджака с таким видом, что будь она мужчиной, никто бы не усомнился, что этого типа вскоре начнут бить. Пожалуй, я бы поучаствовал.
– А я тут при чем? — возмутился он. — Меня даже рядом не было. Они там стояли втроем. И сейчас, можно сказать, ты пытаешься меня приплести к внутрикапитанскому делу. Мало ли, за что они так этого зеленого.
– Фредерика неуверенно оглянулась и отпустила поклонника, а Фальк сразу приободрился и заявил: – Наверняка это тот, с усами. Он стоял ближе. Можно сказать, все возможности были. Дыхнул – и вот результат.
– - Позвольте! – возмутился Брун.
– С чего бы от моего дыхания кому-то обрастать? Что за гнусный поклеп? Я бы еще понял, если бы он свалился в обморок.
– Капитаны в обмороки не падают, – заметил Фальк.
– Это недостойно. На шум выглянул Вайнер и тут же определил виноватого.
– Инор Фальк, я просил, и неоднократно, – возмутился он.
– оставлять ваше нездоровое чувство юмора перед проходной.
– Томас, да при чем тут я? Я стоял здесь с Рикой, а они там втроем, когда это все началось. Может, и капитан сам маскировочное зелье принял, а оно оказалось с дефектом. Засунь его в кусты – не найдешь. В последней фразе невольно проскочила гордость за свою работу, поэтому Фридерика опять посмотрела на него с подозрением. Но Кремер выглядел столь забавно, что она уже не злилась, а прикусывала губку, чтобы не расхохотаться. Рост шерсти наконец прекратился, остановившись примерно на пяти пальцах, и Кремер стоял весь лохматый и ярко-зеленый, на фоне серого коридора сразу бросающийся в глаза, но наверняка будет совсем незаметным на фоне летней зелени, если, конечно, снять с него офицерскую форму.
– Он дал мне конфету, – наконец смог выдавить из себя Кремер, с ненавистью глядя на Фалька.
– Обычную конфету.
– Тот пожал плечами жестом этакого недоумения.
– Исключительно в знак дружеского расположения. И если припомните, сам съел такую же. И как видите, не обрастаю.
– Он крутанулся на каблуках, показывая отсутствие любой растительности, не только зеленой.
– У вас же, инор капитан, наверняка постоянно работают артефакты на распознавание вредных примесей. Как я мог дать вам что-то вредное, сами посудите? Вы лучше припоминайте, кто из этих двоих на вас либо подышал, либо плеснул что-то незаметно. У них наверняка есть опыт, как обходить защиту. Предположение, как Фальку удалось скормить зелье Кремеру, у меня были. Наверняка разместил действующие компоненты в разных слоях конфеты, вот артефакт и не посчитал опасным. Удивляло другое – как мог попасться приятель на такой простой трюк? – Особенно у Бруна, – отрешенно протянул Вайнер. Не думаю, что он поверил Фальку, скорее, обрадовался возможности нажаловаться на давнего недруга полковнику.
– Я таким не занимаюсь, – сразу оскорбился Брун.
– Это, скорее, Штаден не поделил невесту. И оба капитана с подозрением уставились на меня.
– Я бы разделил на вас обоих.
– Действительно, – хохотнул Брун, – Гюнтер никого не обижает невниманием. Томас, а ты уверен, что это не последствия «Черного ветра»? Отдаленные… Может, мы рано сняли карантин? Нужно поставить в известность Циммермана. Брун говорил довольно убежденно, не забывая при этом медленно, но верно отступать к выходу. Вряд ли он действительно собирался ставить в известность Циммермана о неуставном обрастании чужих офицеров, скорее, боялся, что прикажут ликвидировать последствия чужой диверсии. А Бруну и своих хватало.
– Уверен. Причина – зелье короткого действия. По предварительной диагностике уже завтра капитан Кремер облезет до изначального вида. Фридерика невольно прыснула. Брун от двери послал ей воздушный поцелуй и скрылся, ничего более никому не говоря. Действительно, этак задержишься ненадолго – и опять гауптвахта гарантирована, а в ней только-только отремонтировали крышу. Так что приятеля гнало беспокойство об имуществе гарнизона.
– А быстрее? – мрачно спросил Кремер, собирая шерсть над глазами в кулак.
– Видите ли, инор целитель, я никак не могу торчать у вас здесь до завтра.
– Ну почему же? В таком виде вы наверняка распугаете всех нежеланных поклонников леди Штрауб.
– Боюсь, в таком виде у меня нет никаких шансов на взаимность с ней.
– Боюсь, у вас и так нет шансов на взаимность, – безжалостно сказала Фридерика и предложила Вайнеру: – А если провести депиляцию? Заклинания, правда, к косметическим относятся, нам такое только начали давать… В ее голосе слышалось искреннее сожаление, что не удастся опробовать знания на так кстати обросшем поклоннике. Пожалуй, подпади Кремер под что-то иное, у него было бы куда больше шансов на взаимность…