Рубеж
Шрифт:
Я проснулась от собственного крика и обнаружила, что Лукас крепко прижимает меня к себе.
— Во сне на тебя напала тень Тобиаса? — тревожно спросил он.
— Да, — солгала я, поскольку это было гораздо проще, чем сказать правду.
Позже я снова заснула, но на следующее утро нашла на инфовизоре сообщение от Грегаса. Я понимала, что ограниченная информация, которой я с ним поделилась, не объясняет всего, и скоро у брата появится множество вопросов об откликах, которые он получает с того чрезвычайного
Я предпочла сознаться Грегасу, что не все ему рассказала, но предупредила, мол, полная правда окажется очень подавляющей. Я надеялась таким образом подвести брата к решению дождаться лотереи, а потом узнавать остальное. Следовало догадаться, что эта тактика не сработает. У Грегаса начисто отсутствовал здравый смысл. Он хотел узнать всю правду и сегодня же.
Я посоветовалась с Лукасом и Базз, как лучше вывалить новости на брата, затем мы с моим командиром-тактиком отправились в парк на встречу с Грегасом. Выходя из апартаментов, я испытывала абсолютно те же чувства, что при вступлении в лотерею: хотелось развернуться, сбежать и где-нибудь спрятаться.
— Почему мой брат не может подождать с выяснением правды до лотереи? — в отчаянии спросила я.
Лукас сочувственно хмыкнул.
— Грегас очень любознателен. И склонен проявлять особое любопытство в важных для него вещах. Ты должна его понять, поскольку и сама в большой мере обладаешь этой чертой. Думаю, на месте Грегаса ты приняла бы такое же решение.
Я застонала. Лукас был прав. Выйдя из лотереи, я интересовалась многими вопросами, в частности, почему не могу встретиться с другими телепатами. Когда Мортон дал мне ответ на этот вопрос, я пожалела о том, что узнала, но сейчас…
Я вспомнила слова Мортона, что любопытство — опасная черта для телепата, и действительно, какие-то знания вызывали у меня ночные кошмары, но блуждание в темноте могло иметь фатальные последствия. Не знай я причины, почему телепатам нельзя встречаться, могла бы попытаться выйти на прямое столкновение с Китом, которое окончилось бы настоящей катастрофой для нас двоих, наших ударных групп и всего улья.
В моей ситуации истина оказалась безопаснее. Возможно, и Грегасу лучше услышать правду о его положении. Не только ради него самого, но и ради меня.
— Я чувствую себя, как когда ты рассказал мне об обязательных детях, — произнесла я вслух.
Лукас в замешательстве посмотрел на меня.
— Не уверен, что понял.
— Ты сказал, мол, лучше кому-нибудь объяснить мне проблему обязательных детей, прежде чем я случайно наткнусь на эту информацию. Ты хотел открыть Грегасу истину о телепатах, как только мы выяснили, что он пограничный. Ты был прав. Нам стоит все ему объяснить. Если мы этого не сделаем, он сам узнает или наткнется на информацию в гораздо худшем толковании.
Я
— Надеюсь только, что план Базз сработает. Я не могу отпустить домой родителей или Грегаса, пока Кит на нас нападает. Папе с мамой уже плохо здесь. Если Грегас возненавидит себя и меня, то…
— Я верю в Базз, — сказал Лукас. — Она изобретательна, настойчива и совершенно беспринципна.
В молчании мы добрались до ворот парка. Миновав их и дойдя до столов для пикника, я увидела, что Грегас уже стоит там и ждет нас. Ну разумеется. Найди брат неохраняемую шахту лифта, с готовностью встал бы в очередь, чтобы туда прыгнуть.
Подойдя к нему, я испытала последний приступ трусости.
— Ты абсолютно уверен, что хочешь знать всю правду?
Грегас кивнул:
— Вчера твои слова помогли, но у меня еще осталось множество вопросов. Я должен понять, что произошло со мной в прошлом, и выяснить, чем это аукнется в будущем. Но не смогу сделать этого, не зная всего.
— Хорошо, — устало ответила я.
— Тогда чего мы ждем? — Он вопросительно взглянул на меня.
Я повернулась и указала на парк:
— Вот этого.
Грегас взглянул в ту сторону и судорожно вздохнул.
— Что носач делает в твоем отделе?
— Пришел сюда поговорить с тобой, — сказала я. — Разве ты не слушал, когда я говорила, что объяснение будет очень раздражающим?
Грегас с неуверенным видом наблюдал за приближающейся к нам зловещей фигурой в сером.
— Ты не упоминала о носачах. Зачем нам втягивать в это их?
— Когда узнаешь правду, поймешь, — уверила я. — Если не хочешь встречаться с носачом, я могу его отослать, и мы обо всем забудем, пока ты не пройдешь лотерею.
— Нет. — Грегас неохотно выпрямился. — Я справлюсь.
Он стоял, стиснув кулаки, а носач шел к нему. Затем секунд тридцать постоял в молчании, глядя на брата и сверкая пурпурными глазами из-под нечеловеческой маски, закрывающей всю голову, и наконец заговорил нервирующим искаженным голосом:
— Ты требовал знания, Грегас. Ты понимаешь, что получив его, никогда не сможешь от него избавиться?
Грегас облизал губы, прежде чем ответить.
— Да.
Носач простоял в молчании еще десять секунд.
— Ты понимаешь, что в обычных условиях улей дал бы тебе это знание только после лотереи?
— Да.
Последовала еще одна десятисекундная пауза.
— Ты понимаешь, что в этом случае улей знает лучше?
— Да. Нет. — Грегас всхлипнул. — Я полагаю, что улей знает лучше, но в любом случае, хочу услышать правду.
Еще одна долгая пауза.
— Те, кто желает узнать правду, должны увидеть лицо, скрывающееся за моей маской. Ты к этому готов, Грегас?
— Нет! — завопил тот. — То есть… Почему я должен видеть твое лицо?