Рубеж
Шрифт:
В Минковке и Перепелицевке мугыри и подсоседки с подкоморниками не оплошали – тоже рогатки выставили да рушницами обзавелись. Это не удивило: села черкасские, коренные. А вот в иных местах дела шли хуже. Вернее, никак не шли. Мужики хмурились, качали головами, но зброю не брали, отговариваясь, что и неученые они, и женки против, и детишек кормить надо. В Гонтовом Яру и того хуже – мугыри во главе с выборным да с попом Гервасием хоть и вежливо, но твердо попросили «панночку сотникову» прочь убираться и к ним не приезжать боле, потому как они люди
Ярина даже не обиделась – удивилась. Или глупым мугырям охота женок да детишек врагам на позорище отдать?
Удивилась – но вскоре ей пояснили.
Шепотом, оглядываясь и прося, чтобы никому-никому…
Она приехала не первой. Еще поутру в село прискакали крепкие хлопцы на справных конях – сердюки зацного пана Мацапуры-Коложанского. Прискакали без подарков, зато с верным словом от своего пана. Обещал Мацапура-Коложанский село от всех врагов оборонить твердой рукой. И в том слово свое давал, прося же безделицу – с будущего урожая четверть, да выгон за селом, да право рыбной ловли в реке и на прудах. Велел подумать – да побыстрее. Главное же, наказывал пан Мацапура, к черкасам валковским за подмогой отнюдь не обращаться, потому как сил у них мало, а хлопоту от черкасов тех много будет.
Стало ясно – если не все, так главное. Похоже, сердюки Мацапуровы не только в Гонтовом Яру побывали. Вот хитрые мугыри и задумались. То ли вправду за зброю браться, то ли выгоном откупиться, дабы уцелеть, с печей не слезая.
Спорить Ярина не стала. Понимала – не убедит. Мугырь – он мугырь и есть: жаден, а душа заячья! Вот и обороняй таких!
Возле дома пана писаря скучал караул во главе со старым знакомцем – наказным есаулом Климко Чалым. Теперь есаул был уже не пеший – комонный. Правда, не на боевом коне, а на пахотной кляче с овчиною вместо седла. Увидев панну сотникову, парень чуть на землю не свалился, однако же усидел, взмахнул пикой и поспешил доложиться.
Нового Ярина не узнала. Все тихо, спокойно, кашу сварили – пшенную с салом; а пан Теодор Еноха в доме – с гостями заговорился.
Бурсак был действительно в доме, в той самой зале, где любил коротать время его батька. Правда, теперь кресло пустовало, и книга, которую читал покойный пан Лукьян, лежала нераскрытой. Хведир пристроился сбоку, на лавке, рядом с паном Рио. Меж ними лежала пузатая книжечка. Ярина присмотрелась, узнала. Ну конечно, атлас Меркаторов!
– А где пан Крамольник? – поинтересовалась девушка, с трудом снимая кожушанку. Пальцы не слушались – заледенели.
– Он… – Хведир растерянно моргнул. – У пана Хвостика он, на рану зелье кладет.
– Ясно…
Ярина присела рядом, кивнула на атлас.
– Разобрались? Так вы, пан Рио, и вправду этот… антипод?
При этом слове бурсак отчего-то смутился, Рио же улыбнулся, сверкнул крепкими зубами.
– Отчасти, госпожа Ирина! Господин Хведир почти угадал, только моя земля… страна находится несколько дальше.
– И потому вы решили к нам
– Ярина, не надо!.. – начал было Хведир, но девушка цыкнула, и бурсак покорно замолчал.
– По обычаям нашим да по Статуту Литовскому, должно вас, пан Рио, вкупе с паном Крамольником в железо ковать да на суд в Полтаву вести. А то, что издалека вы, не оправдание вовсе…
– Знаю! – Рио кивнул, улыбка исчезла. – Знаю, госпожа Ирина! Потому и приехал к вам, чтобы объясниться. Выслушаете ли?
Девушка вздохнула, устало прикрыла глаза. Поспать бы часок! Ночь не отдыхать, а после целый день с седла не слазить – легко ли?
– Хорошо, пан… антипод. Только покороче.
Пан Рио вновь кивнул, задумался.
– Постараюсь, госпожа Ирина! Мы прибыли из очень далекой земли… далекого мира. Мой отец, как и твой, был наместником… правителем. Он погиб – давно уже. Я воин, герой…
– Доблестный? – хмыкнула девушка, вспомнив пергамент. – Это кто же вас в герои произвел?
Рио помолчал, словно слушая невидимого толмача, затем улыбнулся.
– Понял! Это слово… В нашем языке оно имеет другой смысл. Герой – это вольный человек, умеющий воевать… сражаться. Его берут на службу…
– У нас это называется «наемник» или сердюк, пан Рио, – вздохнула Ярина. – А у немцев – ландскнехт или зольдат. Значит, вы на службе?
– Да, госпожа Ирина, у нашего владыки… князя. Он дал мне Большой заказ… поручение. Я должен был попасть в ваш мир… в вашу землю и доставить ребенка. Нашему князю он очень нужен. Князь сказал, что ребенок в силу каких-то причин… обстоятельств… родился в чужом мире и ему угрожает опасность. Так и оказалось, госпожа Ирина! Его хотели убить – дитя и его брата, господина Гриня. Мы вступились… защитили. Мы не знали, что вы не хотите ему зла! Я сожалею, что Хоста по ошибке ранил господина Теодора.
Ярина задумалась. Складно изъясняет, да только все одно – непорядок. В Диком Поле они, что ли? Захотели – приехали, захотели – дите забрали!
– Ну, считайте, что объяснили, пан Рио! Пан Теодор Еноха у нас добрый – не хочет в суд на вас подавать. Если Гринь Чумак тоже жалобу не подаст, тогда и я промолчу. Да и времени нет – беда у нас. Может, слыхали?
– Слыхал…
Пан Рио медленно встал, посмотрел прямо в глаза.
– Потому и приехали, госпожа! Возьмите нас на службу. Много не попросим – только бы на хлеб хватило.
Девушке показалось, что она ослышалась. Или невидимый толмач все перепутал. Этих заброд – и на службу? Очумел пан Рио, что ли?
– В силу некоторых причин… обстоятельств… правил, я не могу долго жить на одном месте без службы. А Большой заказ… сейчас я не уверен… не до конца. Уехать мы не имеем возможности, надо подождать… дождаться. Госпожа Сале и господин Мацапура обещали нам помочь найти дорогу… путь…
Ярина невольно хмыкнула! Пан Мацапура! Тот, что подмоченный порох дарит! Ну, этот точно – поможет.