Рубежи свободы
Шрифт:
– Теперь вы будете у нас рабами - сказал пират на ломаном итальянском - вы, работать, мы, приказывать.
Работа в машине была - в основном, бегать с масленкой. Да и ту делать не хотелось. Первый день не давали ни пить ни есть, лишь наутро второго дали хлеб и чайник с водой. Судно стояло на якоре, машина была остановлена. Но котел был под парами - для динамомашины, корабельного освещения. Пьетро и Джузеппе не караулили, а просто заперли снаружи дверь. Джузеппе сказал, что можно вылезти через вентилятор на палубу, вот только что делать дальше? Незаметно спустить шлюпку, когда на судне толпа пиратов, нечего и думать, а добираться до берега вплавь - можно было бы решиться, если бы я плавать умел!
– Может, нас и спасать не станут - сказал Джузеппе - когда пароход станет им не нужен, просто затопят, и мы тут, как крысы. Твари - вот если живыми отсюда выйдем, сначала свечку в церкви поставлю, святой Марии, а затем в армию запишусь, хоть на подхвате. Чтоб эту ливийскую независимость черти сожрали!
Спать тоже было здесь негде, разве что на тряпье, разбросанном по полу. Они лежали так, пытаясь заснуть, когда дверь открылась, осторожно и почти беззвучно. И в машинное отделение даже не вошли и проскользнули двое, в облегающем черном, даже лица закрыты, в руках короткие автоматы со странными утолщениями на стволах. Один остался у двери, второй как-то ловко, резко и быстро оказался возле Пьетро и Джузеппе. И спросил, на правильном итальянском, обращаясь к Винченцо:
– Синьор Пьетро Винченцо? А кто этот человек?
– указав стволом на Джузеппе.
– Эй, вы это про меня?
– возмутился Джузеппе - я Джузеппе Сартори, механик этого судна. А кто вы?
– Это так, синьор Винченцо?
– продолжал спрашивать ночной гость - он сообщник пиратов?
Пьетро подтвердил личность и невиновность механика. И лишь тогда пришелец поднял вверх ствол автомата, улыбнулся, и преставился:
– ВМФ СССР, спецназ. Я вас видел, синьор Винченцо - Рим, октябрь сорок четвертого, после церемонии награждения вашей дочери, у вас там еще семейная сцена была. Сколько на судне пиратов, чем они вооружены?
– Голов восемьдесят - ответил Пьетро - автоматы "стэн", более серьезного оружия не видел. И кажется, даже с этим, обучены плохо. Дисциплина низкая, командиров помимо главаря не заметил - чьи приказы бы исполняли. Пассажиров, кто жив остался, загоняли в первый трюм, это который ближе к носу.
– Как выглядит главарь?
Пьетро ответил. И еще дополнил про англичанина, указав и его приметы. Русский выслушал, и сказал:
– Спасибо, синьор Винченцо. А теперь подождите еще немного - мы скоро вернемся.
И оба гостя исчезли, как привидения.
– Что это было?
– спросил Джузеппе - это и в самом деле русские?
– Русские - кивнул Пьетро - а вот пиратам я сейчас очень не позавидую!
Они напряженно вслушивались. Какое-то время ничего не происходило. Затем наверху, где были каюты, хлопнул выстрел. И сразу началось движение на палубе, но ничего нельзя было понять. Автоматная очередь, снова возня, топот ног - и все. А еще через минуту на пороге снова возник человек в черном, тот что был, или уже другой, не понять. И сказал - синьоры, можете выходить.
Палуба была залита кровью. И валялись трупы, с десяток - те из пиратов, кто спали здесь. Остальных, кто заняли каюты, убили там. Людей в черном было человек тридцать, у борта стояли резиновые лодки, низко сидящие на воде, но с мощными подвесными моторами. С десяток пиратов сидели у борта в позе, будто собирались нужду справлять, под надзором двоих русских - и одним из пойманных мерзавцев был англичанин!
Подошел русский командир - и Пьетро сразу его узнал. Выходит, верный закон у этих русских, "не тронь наших, а то умрешь". И что русские своих не бросают. И как хорошо, что Лючия нашла себе именно такого мужа!
– Сеньор Винченцо, о том после - ответил русский на слова благодарности - укажите, есть ли среди вот этих, главарь? И это тот самый мистер?
Пьетро узнал главаря - хотя сейчас он совсем не походил на того наглого повелителя чужой жизни и смерти, с испуганным лицом, залитым кровью. С мстительной радостью указал на него русским, и подтвердил личность британца. Сеньор Смоленцев кивнул своим людям - и пиратов тотчас же подняли и скинули в лодки, как мешки. И четыре лодки тут же исчезли во тьме.
Открыли люк над трюмом - Пьетро заметил, что при этом русские были наготове, будто ожидая увидеть там не освобождаемых пленников, а еще одну банду пиратов. Пассажиры "Лючии" оглядывались, будто не веря еще в свое спасение. Смоленцев сказал:
– Можем взять еще четверых, кому больше всего досталось, и срочная медпомощь нужна. Простите, но эти пленные мерзавцы нужны нам, чтобы прижать не только их, но и их хозяев. Так что осталось мало мест. Вы идете с нами, синьор Винченцо, или остаетесь?
– А что будет с остальными?
– спросил Пьетро - неужели вы им не поможете?
– А нас тут не было, синьор Винченцо - ответил русский - это вы и другие пассажиры, воспользовавшись тем, что пираты перепились и уснули, захватили их оружие и перебили всех негодяев. Расскажете это, получите награду, станете героем. Жалко, что у "Лючии" нет капитана. Но ваш механик говорит, машина в порядке, и вы можете, снявшись с якоря, или хоть цепь расклепайте, пройти совсем немного курсом норд? Там вас встретят наши - впрочем, если вас остановят британцы, бояться вам нечего, расскажете, как я сказал. Так вы с нами - а то Лючия наверное, извелась уже?
– Передай моей дочери, что я тоже хочу стать героем - ответил Пьетро - и всегда мечтал побыть капитаном, хоть немного. Я остаюсь. А с вами пусть пойдут, эта синьора и вон те, кого из трюма вынесли, они не могут сами идти.
– Хорошо - сказал Смоленцев - двигаться начинайте через десять минут. Я сам расскажу вашей дочери, какой у нее отличный отец.
Англичане оказались не лучше пиратов - когда "Лючия" остановилась, и британские солдаты ворвались на палубу, они били и укладывали лицом вниз всех, несмотря на то, что им не оказывали сопротивления. Командовал ими какой-то штатский (на его форме не было знаков различия, а главное, как сразу оценил Винченцо, этот англичанин не походил выправкой на строевого), и он свирепствовал больше всех. Когда Пьетро ответил, что тут не было никаких русских, штатский ударил его по лицу, и заорал: