Рубежи свободы
Шрифт:
Ай да Анна Петровна, когда ж успела? В поезде из своего купе почти не выходила - не видел я ее ни на остановках, ноги размять на перроне, ни даже в вагоне-ресторане. Сидела, сочиняла - коллектив, в лице ее одной.
– Что ж, пусть так и будет - сказал Пономаренко, быстро просмотрев протянутые Аней листки - но остается вопрос последний. Вы, товарищ Кунцевич, чем занимались? Если все решения, планы - от других? Что лично бандитов обезвреживали, это конечно, хорошо, и для старшего лейтенанта Кунцевича было бы просто великолепно, а вот от полковника Кунцевича уже другое ждем. Вы сомневались в квалификации своих подчиненных, что решили в штурмовой группе, первым под пули? Так год не сорок первый - согласно уставу, командир должен лично в атаку идти, когда это обстановкой оправдано. А тут - что изменилось бы, если на вашем месте был бы хотя бы капитан Мазур?
– Простите, Пантелеймон Кондратьевич, но товарищ Кунцевич принимал в составлении наших планов самое активное участие - решительно ответила Аня - мы ж за орденами не гонимся - какая нам разница на кого запишут? Общее дело делаем.
– Вы, товарищ Кунцевич, когда учиться пойдете?
– сменил тему Пономаренко - если даже товарищ Смоленцева успевает - причем сочетая это с кино, модой, и воспитанием детей. А вы, даже не женатый пока что!
Вот не поверю, что ему не доложили! Так успею еще. Хотя перед Машей будет неудобно, после всего...
А когда мы после вышли, на улицу уже, где машины стояли, я Аню спрашиваю:
– Тебя подвезти? Если соседи - лишь в разных парадных живем.
А она на меня взглянула - так на Марию похожа, в этой шляпке и плаще - и через секунду сказала:
– Спасибо, Валя, не надо. Еще подумают всякое. Да и служебный транспорт меня ждет.
Улыбнулась, затем вуаль опустила, стала безликой. И пошла к двум черным автомобилям, такие же ЗИМы, как у меня - один для нее, второй с охраной. Ну а я третьим сзади пристроюсь, тоже сопровожу. Хотя Москва, не Киев - слышал, что Аня со своей подружкой-римлянкой и пешком гуляют, и ездят в метро иногда.
А мне, в свою холостяцкую квартиру возвращаться. Где даже телевизора нет - КВН-49, это извращение для меня, привыкшего совсем к иному, экран четырнадцать сантиметров на десять, черно-белый, и качество соответствующее - я и покупать не стал. В ресторан что ли закатиться, или еще куда? Кто утешит бедного одинокого ухореза?
Решено - прослежу, чтоб Аня нормально доехала, и рвану к Марии. После того, что было - согласится она мое жилище оценить? Со всеми ее вещами - в мой ЗИМ влезет. А если какой-то хулиган Сашка Янов, на которого Машенька мне жаловалась, попадется - с великим удовольствием ему по разным местам настучу!
Лючия Смоленцева. 26 июня 1953
В Риме нас уже ждали.
Я становлюсь истинно русской итальянкой - если столь легко вспоминаю Пушкина (по книгам которого Анна заставляла меня совершенствоваться в русском языке). "Никому не сказала, кроме как попадье, да и то потому что...". Мы вылетали из Тобрука в строжайшем секрете - но (как показало проведенное позже расследование) тот симпатичный подполковник с аэродрома, которому я давала автограф, под большим секретом радировал своему другу в Италию, уже после того как мы взлетели. В итоге едва мы вышли из самолета на летное поле, как увидели встречающую нас толпу.
Кстати, моему мужу было не до смеха - "а если бы англичане захотели бы нас перехватить, как адмирала Ямамото"? Надеюсь, беднягу подполковника накажут не сильно. Если конечно в его деянии не было злого умысла. Лично мне будет искренне жаль, если такой любезный человек, родом кажется, из Флоренции, и окажется шпионом англичан!
Нас встречал триумвират - товарищ из советского посольства, еще мой соотечественник, представившийся "товарищ Луиджи", и священник отец Анджело. Карабинеры, выстроившись в цепочку, сдерживали толпу - однако это не касалось нескольких знакомых мне лиц: мой брат Марио в парадном мундире лейтенанта народных карабинеров, с десяток парней из Третьей Гарибальдийской (иные в военной форме, другие в штатском), и представившийся корреспондентом "Унита" тот самый писатель (вернее, которому мой муж стать им посоветовал), который когда-то у собора Сан-Марко мою шляпку ловил, как его имя, кажется Джанни Родари? У него в руках был лишь блокнот - зато у других, в толпе, фотоаппараты, которыми они тотчас же воспользовались.
– Синьора Лючия, только пару слов для нашей газеты! Синьора Лючия, что вы можете сказать о случившемся у ливийского берега? Синьора Лючия, а отчего вы в этой форме?
Что ж - будет просто неуважением к этим людям, если я ничего не скажу? Конечно, не разглашая никаких секретов. Пусть люди имеют мнение о нации воров и пиратов - такое, какое эта проклятая нация заслуживает! Вы слышали, что перед этим произошло в Черном море, синьоры, с русским кораблем? Так вот, я и мой муж были там - и прямо оттуда вылетели навстречу новому приключению. Отчего на мне русская военная форма - ну было бы неудобно заниматься таким делом, в вечернем платье! А теперь простите, я очень устала, так как не спала нормально две ночи подряд - и прежде всего мечтаю хоть немного отдохнуть!
– Сеньора Лючия, что вы скажете о утверждении британских властей, что ваш отец не числится в списке пассажиров "Лючии", составленных в Александрии?
Что?! Это гнусная и наглая ложь! Я достоверно знаю, что мой отец был жив и здоров, когда все пираты были уже мертвы! Это такая же правда, как то, что я сейчас вижу вас всех, перед собой! Неужели проклятые англичане убили его? С самого начала злонамеренно покрывали пиратов, а теперь ссылаются на свой "закон" - по которому честный человек, оказавший сопротивление нанятым ими головорезам, это преступник, заслуживающий казни?
– Синьора Лючия, значит вы тоже были на борту "Лючии" этой ночью?
– Без комментариев!
– мой муж ловко вклинился между мной и спрашивающими, взял меня за руку - моя жена очень устала и сейчас должна прежде всего, отдохнуть. После она ответит на вопросы, если это будет в ее возможности.
Что, неужели я сказала что-то лишнее, вызвавшее его недовольство? Нет, он мне лукаво подмигнул - "молодец, ну а теперь надо завершать, пусть дальше домысливают сами". И мы поспешили укрыться в поданном нам лимузине - пока репортеры азартно фотографировали "парней из настоящего русского Осназа, которые задали трепку этим британцам". Хотя как я заметила, за нами шли люди из команды обеспечения - а настоящие боевики из других двух самолетов ждали, пока толпа разойдется, чтобы проследовать к ожидающим их крытым грузовикам. А пленных уже передали карабинерам для погрузки в полицейские фургоны и в тюрьму. Так как именно здесь, в Риме, будет проходить и следствие, и суд!
Нас привезли снова в "Гранд-отель", где мы останавливались в прошлый приезд девять лет назад, тот самый год, когда закончилась война! Номер был воистину королевский - и как мне объяснил товарищ из посольства, "это часть плана, привлечь больше внимания к вам, и к тому, что вы скажете". Но если вы думаете, что мы с мужем уединились, чтобы вместе отдохнуть на этой громаднейшей кровати (роскошью и размерами действительно подходящей какому-нибудь королю), то вы глубоко заблуждаетесь! Мне дали время лишь ванну принять с дороги и переодеться - мадонна, у меня ведь ничего нет, мои платья и весь мой багаж в Москву отправлены, вместе с детьми!