Рубикон
Шрифт:
– Ладно, – отмахнулся от него Император, и уже в который раз за день начал раскладывать перед собой какие-то бумаги. – Не к спеху это сейчас. Но ты, Андрей, подумай! Талантами Савелий не обделён, надо будет, я тебе финансирование увеличу…
– Искуситель ты, Святослав, – недовольно буркну ректор и, вздохнув, приготовился слушать.
– И так. Повторим что мы имеем, – произнёс Государь, разглядывая документы, а затем отодвинул несколько листов в сторону. – Не будем сейчас о том, что уже сто раз обсуждали, так что инцидент с комой и обнаружением в Кузьме симбио-паразитического духа пока что оставим. Вернёмся если будет нужно, а так, пока можно только гадать, как Жора провернул нечто подобное…
–
– Сделали, – кивнул Император, – и у меня уже был очень неприятный разговор с Патриархом на эту тему. В частности, какого хрена неврождённого одарённого, до самой смерти бывшего воином седьмого ранга, не кремировали, а похоронили в гробу, пусть и с соблюдением ритуала. Тут, кстати, очень много возникает вопросов конкретно к твоему сыну, Иван Пахомыч. Именно он как батюшка проследить должен был.
– Васька… – поморщился пенсионер. – Дурной он совсем стал как в мракобесие ударился. Но знаешь, Слава, не верю я, что он обязанностями своими пренебрёг. Это церковники мутят что-то непонятное. Да и вообще, я тебе уже говорил! Странное всё это дело, с чего это вдруг «Варяжка», которого все давно мёртвым считали, вдруг попом самозваным в той глуши заделался? Да ещё так удачно всё сложилось, что сместить его послали именно сынка моего непутёвого? А он семью туда потащил!
– Работаем мы над этим, Иван Пахомыч, – скривился в свою очередь Его Величество, – но сам понимаешь, даже из-за Кузьмы с церковью ссориться нам не с руки. В любом случае, что-нибудь наковыряем! Даже они не могли всё так почистить, чтобы хвостов не осталось, а моим волчарам главное хоть какой заусенец найти, уж тогда потянем, и я так на Мифодия наеду, что он живо мне всё выложит.
– А что, сейчас мало что ль? – недовольно буркнул старик. – Вот Коба бы…
– Я тебе не Сталин! – отрезал Император и, видя что пенсионер встрепенулся, поспешил перебить его, не дав завести свою любимую шарманку. – И я, Иван Пахомыч, уже говорил тебе, что действовать его методами – не намерен! У него была своя война, у меня своя! И голова у меня тоже своя! Всё! Закрыли этот вопрос. А по поводу Патриарха, так ты сам подумай! Вызову я его с этим вопросом, и что он мне скажет? «На всё Божья воля!», «Неисповедимы пути…» или «Непостижимы нам смертным помыслы Его!» И всё, хрен придерёшься! Совпадение, мать его, и точка!
Ненадолго в кабинете повисла тишина. Наконец Сафронов, бросив мельком взгляд на часы, произнёс.
– Может быть продолжим? Роль церкви пока что не шибко понятна… А, кстати! Ты, Твоё Величество, как-то обходишь этот вопрос, но что там старший Касимов нарыл про самого Варяга, когда тот исчез? Документы-то – под грифом, даже меня к ним не пустили.
Император какое-то время помолчал, а затем, тяжело вздохнув, качнул головой.
– Нераспространение, позже у ординарца подпишете. Оба, – он умолк, словно бы погрузившись в прошлое, а затем встрепенулся и продолжил. – Сорвался Жора. Не выдержал той ноши, что сам на себя возложил. Помните… был такой инцидент, «Бойня у Трубецких»? Тогда ещё их родовой городок практически вырезали. Так вот, это была целиком и полностью его работа.
– А казнили, тогда, какого-то паренька, – задумчиво произнёс пенсионер.
– Ну… казнили-то заслуженно, – Его Величество посмотрел на окно. – Этот «паренёк» двенадцать девчонок извёл. Какой-то там заклин у него в голове произошёл, когда он аспект свой нащупал, вот он и решил, что он «Крутой Некромант». Всё «Баньши» хотел сделать и так прославиться. Долго следаков за нос водил, а девочки всё гибли и гибли. Вот «Варяг» и не выдержал. Решил, что коли он – палач, то никто ему не нужен, и он сам со всем справится. Уверовал в свою непогрешимость и исходил из принципа – что если «не ловят», значит «не хотят». Начал копать, и не помню точно уж как, вышел на Павла Трубецкого, одного из самых старших сыновей рода, в те времена – майора полиции. И осудил – сразу весь род, а на следующий день – новый труп на наспех сделанном некротическом капище нашли! Жора как понял, что совершил – крыша у него и поехала. Собрался, написал прощальную записку с покаянием и исчез. Из неё то мы и узнали, что он: «Отправился нести закон в земли беззакония!» А по факту – просто сбежал в «Украинскую Зону». И с концами.
– М-де… – крякнул Сафронов. – Теперь понятно. А я то всё гадал, что это за экспедиция к Киеву, что сопровождать её послали Варяга со своей командой, и почему должность «Имперского палача» так быстро отменили, как она пропала в девяносто четвёртом. Прикрыли, значит, побег самого Жоры и до кучи остальных, кого под шумок уконтропупили. Разумно.
– Ладно, вернёмся к нашим баранам… – произнёс Император, а затем криво улыбнулся. – Хе, тот ещё каламбурчик. И так, явные изменения в Кузьме произошли после того, как во время личной аудиенции Астра Гогенцоллерн, его бабушка, попыталась использовать на нём один из видов гипноза. Доподлинно неизвестно что там произошло дальше, но после того как молодой человек вышел из кабинета вся группа, включая тебя, Андрей, беспрепятственно покинула Земли Германских Наций. И по твоим словам Кузьма вёл себя в тот момент вполне нормально и умолчал о произошедшем.
Сафронов кивнул.
– А через неделю Стальной Канцлер слегла от непонятной болезни истощающей её силы, – продолжил Его Величество. – Немцы сделали всё чтобы об этом никто не узнал, думаю, что здесь в первую очередь постарался Максимилиан, точнее его окружение. И, тем не менее, четыре дня назад, по спецканалу, мы получили «Покаянное письмо», записанное со слов Астры, которая по словам посланника очень плоха. Узнав о пропаже Кузьмы она вдруг решила покаяться, но рассказала только о том, что попыталась воздействовать на внука. Иван Пахомыч, ну тут у нас на тебя только надежда. Максимка без поводка нам сейчас как кость в горле будет!
– Да знаю я, что он с ней сотворил ирод, – раздражённо прожамкал старик. – Сказал же – лечу! Чай не чужая!
– Точно поставишь на ноги?
– Поставлю, никуда не денется. Лучше прежней будет! А так, урок ей хороший будет. А то совсем моя баба распустилась! Я тут другу давнему кое-что чиркануть успел. Он сам тоже колдун сильный, из аглицких друидов, но в ГДР перебрался когда дома охота на коммунистов началась. Он за ней присмотрит до моего приезда. Чтобы никто случайно преставиться не помог.
– Хорошо. Полагаюсь на тебя, Иван Пахомыч, – кивнул Император. – Далее. «Варяг» в теле Кузьмы, до самого нового года, вёл вполне нормальную жизнь студента и даже очень неплохо сдал экзамены…
– Да, всё так и было, – кивнул Сафронов, на которого внимательно посмотрел Государь. – Сам знаешь, у нас до третьего курса в Колледжах – расширенная школьная программа. Дети доучиваются по привычному им расписанию и уходят на каникулы, а уже студенческого возраста – только на «Татьянин день», двадцать пятого января.
– Я не об этом! – поморщился Император. – Неужели никто не заметил перемен, которые случились с парнем? Ладно, девочки – они влюблены в него по уши, а преподаватели, а окружение?
– Да заметили, – отвёл взгляд ректор обсуждаемого Колледжа, – только списали это на стресс. Столько на парня навалилось…
– М-да… – покачал головой Государь и потёр подбородок. – А девочки говорят, что он от них тогда отдалился... Даже не притрагивался к ним и почти не общался.
– Так Варяжка, со своей стороны, всё правильно сделал! – фыркнул пенсионер. – Хуже всего для разведчика на женщинах объекта, под который маскируешься, проколостья!