Ручная кладь

Охард Нина

– Высота - 210 метров, скорость - 400.

– Закрылки ноль!
– произносит Саня, убирая закрылки.

– Скорость - 450, режим номинал,- сообщает компьютер, и перед глазами бегут цифры набираемой высоты.

– Взлет завершен,- сообщает компьютер и переходит в состояние ожидания.

– Йес!
– мокрый от напряжения Сашка подпрыгивает в кресле, тряся вытянутыми над головой кулаками.

– Я взлетел! Я взлетел!

Ребята замолкают и поворачиваются в его сторону. «Хороший паренек», - мелькает в голове у Егора Андреевича. Внук с радостным криком покидает кабину и бежит к одноклассникам.

Они выходят из здания, и осенний ветер продувает насквозь. Высокое

проволочное заграждение отделяет от взлетно-посадочной полосы. Один за другим взлетают самолеты. Как завороженные мальчишки прилипают к ограде, наблюдая взлет. Заглушаемые гулом двигателей до Егора Андреевича долетают слова: «убрать, шасси, закрылки». Он улыбается, и удовлетворение наполняет его душу. Уже поздно, темнеет. Он медленно идет вперед, наблюдая как солнце, изрешетив лучами сплошную облачность, сползает к линии горизонта. Оранжевый закат величиной в половину неба разгорался над городом. В кармане, возвращая к реальности, требовательно звенит телефон.

Егор Андреевич вздрагивает, вспомнив, что забыл позвонить жене, и судорожно придумывает оправдания. На экране высвечивается незнакомый номер.

– Здравствуйте, Егор Андреевич, мы рассмотрели много заявлений на инструкторскую работу и остановились на вашей кандидатуре,- сообщает мелодичный женский голос, но грохот турбин заглушает дальнейшую речь. Егор Андреевич кричит в трубку, требуя повторить, не смея поверить услышанному.

– Дед, а ты нас еще сюда приведешь? –Сашка трясет его за рукав, и школьники окружают Егора плотным кольцом.

Волшебный порошок

Бесцветное московское солнце лениво пробивалось сквозь густую облачность, информируя о наступающем новом дне, не давая ни света, ни тепла. Беспрерывно валил снег. Машина то застревала в пробке, нервно скрипя дворниками, то летела по грязным московским улицам, обливая кашей из-под колес, зазевавшихся пешеходов. Приемник, игравший веселую музыку, прервался на выпуск новостей. Попереживав о падении цен на нефть, а вместе с ним и курсе рубля, диктор заговорил мерах правительства по экономии и импортозамещении, вызвав у Елены Николаевны, сидевшей за рулем бурю эмоций. Уже много лет ее компания выпускала дешевый и качественный биоматериал, но Россия по-прежнему закупала аналоги за рубежом. И ни конференции, ни статьи, доказывающие превосходство «Коллапана», ни успешное использование в клинике, ничего не меняло. Больницы закупали Швейцарский «Хронос» или немецкий «Остин». А больные платили по несколько тысяч долларов, потому что свято верили, что все самое лучшее – оттуда.

Елена Николаевна перевела взгляд налево, на бизнес центр, где под слоем облепившего ее снега виднелась табличка «Коллапан – 20 лет»

«Двадцать лет!» – Лена резко тормознула у шлагбаума, и на несколько секунд замерла, провалившись в воспоминания. А казалось, все начиналось совсем недавно.

Охранник, попрыгав рядом с машиной и помахав руками, постучал в стекло, Елена Николаевна очнулась и въехала на парковку.

Она немного опоздала и девушки у входа радостно заулыбались, завидев ее. До начала конференции оставалось около сорока минут. Технические специалисты, обвешанные проводами, настраивали оборудование. Елена Николаевна попросила кофе и села за столик рядом с собравшимися докладчиками.

Знакомы они были уже давно и общались непринужденно, обращаясь друг к другу на ты.

– Представляешь, опять городские больницы вместо «Коллапана» закупают импортные препараты – сказала Лена с надрывом в голосе. Помнишь, у нас были образцы, изготовленные из коралловой крошки, - начала она жаловаться.
– Мы еще двадцать лет

назад пришли к выводу, что он устарел, Так вот на прошлой неделе его закупили несколько городских больниц, и это когда у них нет денег даже на перевязочные материалы. Как такое может быть!

– Ничего особенного, будут брать деньги с больных, - заметил один из хирургов.

– Знаешь, сколько он стоит? Тридцать тысяч килограмм.

– Скажи спасибо, что тебя как в тридцать седьмом не забрали и к стенке не поставили с дешевым «Коллапаном». Дабы не мешала чиновникам деньги зарабатывать.

– Сейчас не тридцать седьмой, - возразила Елена.

– Все к этому идет. Так что скоро придут и уведут под белы рученьки.

Семью Елены, как и многих москвичей, сталинские репрессии не обошли стороной. Однажды не вернулся с работы, а затем навеки сгинул в лагерях ее дед. Он был обычным инженером, занимался строительством и ремонтом мостов. Кому он мог помешать, так и осталось тайной для семьи. Ни бабушка, ни мама, жившие долгие годы с клеймом «члены семьи врага народа», выяснять не стали, да и вспоминать про это боялись. Страх не прошел, даже когда деда реабилитировали. Никого из убийц и палачей не осудили, словно молчаливо предупреждая о возможном возврате репрессий. Елена гнала от себя подобные мысли, и избегала разговоров на эту тему. Возможно семейные страхи передались по наследству, а может она просто не чувствовала себя достаточно защищенной. Он сидела, молча, стараясь не вступать в разговор, который собирал все новых участников. Беседа превратилась в спор и возможно закончилась бы скандалом, но время вышло и они отправились в конференц-зал.

Как ведущая, она была занята дежурными вопросами. Периодически она рассматривала аудиторию, выискивая новые лица. Неожиданно взгляд остановился на мужчине, сидевшем на последнем ряду. Он выглядел шикарно: хороший костюм, дорогой галстук, загорелое ухоженное лицо. Докладчика он не слушал, зато внимательно рассматривал изучающим взглядом присутствующих. Он казался случайным гостем, по ошибке попавшим в аудиторию.

То ли подействовали разговоры о сталинских репрессиях, то ли мужчина действительно сильно выделялся на общем фоне, но Елена не могла оторвать взгляд, пытаясь понять, кто он и с какой целью пришел сюда. Неожиданно он встал и начал расспрашивать докладчика. Вопросы задавались с полным пониманием дела, и Елена успокоилась, решив, что это новый клиент. К моменту окончания конференции она уже окончательно забыла, как вдруг...

– Аленка! – раздался громкий крик на весь зал и Елена Николаевна обернулась.

Незнакомец, словно фокусник в цирке, протянул непонятно откуда взявшийся букет роз и как старый друг завел светскую беседу.

– Простите, - сказала Елена несколько растеряно, вы не могли бы представиться.

Мужчина по-голливудски улыбнулся, обнажив красивые зубы. Он изобразил на лице обиду и несколько театрально заявил:

– Старых друзей уже не помним, с глаз долой - из сердца вон. А я спешил, летел, дрожал. Можно сказать - с корабля на бал, - сказал он и рассмеялся собственной шутке.

Лена напряглась, но память ничего не подсказывала. Глупо улыбнувшись, она отрицательно покачала головой.

– Нет, простите, не припоминаю.

– Григорий. Академия наук. Был у тебя оппонентом на защите. Забыла?

– Гриша, извини, столько лет, так хорошо выглядишь, никогда бы не узнала. Рада тебя видеть, - смущаясь собственно забывчивости, затараторила Лена.
– Ты где сейчас?

– В Америке, конечно.

– А как ты меня нашел?

– О тебе же все знают! Великий и могучий порошок «Коллапан», творящий чудеса. Я просто не смог пройти мимо!