Рухнувшие небеса
Шрифт:
Я поравнялась с Габриелем, смотря на многоэтажные здания — тени наползших на небо туч делали их еще мрачнее. Единственным маяком, слегка разрезавшим густую тьму, был свет в некоторых окнах. Звезд не было видно на небосводе. Похоже, грядет что-то вроде сильного дождя.
— Раньше все было по-другому, — начал Габриель, нахмурившись. Его пронизывающие насквозь голубые глаза обратились ко мне. — Не так, как сейчас. Когда был Бог, все было проще. Он не позволял наступить неразберихи, хотя и сам же ее и создал, уйдя и оставив одно лишь пророчество.
Я застыла, наблюдая за ним и пытаясь как-то понять его слова.
— О чем ты? Куда ушел Бог?
Габриель улыбнулся, закрывая глаза.
— Этот чертов засранец пошел создавать новые миры, бросив нас. После вековой войны ангелов и демонов, разразившейся за землю, было много
Я затаила дыхание, переключая взгляд на пасмурное небо и все еще не веря, что где-то в нем (каким-то необъяснимым уму образом) обитают прекрасные крылатые создания. Перед глазами сразу возникла картинка сражение ангелов и демонов. Интересно, оно что, проходило прямо тут? Эм… в этом мире? Я ухмыльнулась, понимая, что если бы такое и было, в истории бы остался след, и об этом нереально-масштабном событии говорили бы до сих пор.
— Почему была битва за землю? Демоны что, хотели ее… захватить? — неуверенно спросила я.
— Что-то вроде того, — кивнул Габриель, выдыхая. — Демоны раньше были тише воды и ниже травы, не высовывались, по тому что, как мы потом догадались, они вынашивали план. В Аду условия для их существования … так сказать, не такие, как здесь. Поэтому они захотели сделать землю своим домом. Вечным домом. Им в этом помешали ангелы, но… смогли не совсем повернуть ситуацию в то русло, в которое хотели. Большинство из них погибли, сражаясь за судьбы людей. И сейчас выжившие демоны тусуются днями и ночами тут. Они не могут уничтожить этот мир быстро, поэтому уничтожают его постепенно вместе с его жителями. Эти твари совращают людей, издеваются над ними, убивают. Что они только ни делают для достижения своей злорадной цели. Большинство разрушений, убийств, аварий — их рук дело. Они знают, что особенно кое-каким людям, как из МО, военным, нельзя показываться; тем более, нельзя показывать своих намерений, ведь те могут оказать сопротивление. Тогда начнется война между людьми и демонами, в которой победу в любом случае одержат не человеческие создания…. Демоны, конечно же, могли бы по желанию за раз попытаться перебить все население земли, но они бы и сами поставили свою численность под мушку, что им крайне не выгодно.
Я оторопела от его рассказа, пошатываясь, хватаясь за полочку и понимая, что все это время глаза на страшную правду были закрыты у меня. Столько всего произошло сверхъестественного, и я — частичка этого, ничего даже не подозревала и не знала о войне, о демонах, о том, что нашему миру угрожает серьезная опасность. Меня держали в неведении достаточно продолжительное время…
Я сглотнула.
— Постой, а их… сейчас пытаются остановить ангелы?
Габриель прикусил пухлую губу, его тело напряглось.
— Это уже другая часть истории. Более нереальная, чем та, что я тебе сказал до этого.
Все, что я сегодня узнала — и так было нереальным. И то, что Габриель скажет мне, не будет выделяться ярко-красным на этом фоне, а просто войдет в список «что-меня-шокировало-за-один-день».
XI
— Я внимательно слушаю, — прошептала я, украдкой поглядывая на него. Мои легкие обожгло от недостатка воздуха, я не дышала в ожидании его рассказа.
— Я все еще могу предложить тебе свой фирменный коктейль, и мы можем, забыв обо всем, поговорить на более приятную тему, — подмигнул мне он, улыбаясь.
Я закатила глаза, всем своим видом давая понять — мне это не интересно. Габриель, увидев мое далеко не радостное выражение лица, выдохнул.
— Окей. Так вот, на чем я там остановился? — я уже хотела дать ответ на его вопрос, но он, вспомнив, опередил меня: — Ах, да, точно. Так вот, Бог прекрасно видел, что творилось. Не знаю, было ли в его силах убрать всех демонов из этого мира самому, но он решил, что будет проще создать пророчество, взвалить все на чужие… — глянул на меня, — хрупкие плечи, а самому смотаться отсюда, чтобы создавать другие миры. Возможно, он знал, что этот мир уже не спасти, поэтому сделал чертово пророчество, которое
— Постой, — остановила Габриеля я, когда он хотел продолжить, — Бог бросил… всех нас? Он… не стал сражаться за судьбу человечества? За тех, кого создал?
Габриель переместил взгляд на мой крестик, и я была уверена, что он также пялился на мою грудь. Инстинктивно я положила ладонь на украшение, подаренное мамой.
— Бога нет здесь. Это, — указал на крестик, — пустая вера. Вера в ничто. И да, он бросил нас. Он не такой, каким казался вам — многим людям. Наверное, он посчитал, что мы — ангелы, люди, нефы — не важно — способны сами справиться со всем, тем более, он оставил пророчество, которое направит на правильный путь и поможет хоть как-то. А как же, — невесело ухмыльнулся парень, поднимая глаза на мое лицо и прикусывая розовую губу. — Взвалил все проблемы на слабую девушку. Кто же знал, какой нефилим именно родится…
Он что, оскорбил меня?..
— Я не слабая, — процедила я, скрипя зубами. Меня всегда бесило то, что парни судили противоположный пол по их внешней оболочке. Может, я и не произвожу впечатления сильной девушки, но я такой являюсь. Только не снаружи, а внутри.
Габриель отвел взгляд на дома, очерченные тусклым светом луны, и что-то пробурчал. Я задумалась над раннее им сказанным. Как тот, кто создал все это, может так просто уйти в такой нелегкий период, оставить всех на произвол судьбы с каким-то пророчеством, эффективность которого не доказана? Не понимаю. Раз Бог создавал этот мир, наверняка дорожил им, почему покинул его? Может, он знал, что ничего уже нельзя спасти, даже попытавшись исполнить пророчество? Каким бы его ни описывали, он — чертов трус и подлец. Разве можно бросить все это в самые мрачные времена? В Бога до сих пор верят люди, молятся ему, изображают его на витражах в белом одеянии и с кучкой ангелов рядом, а его здесь на самом деле нет. Он не слышит их просьб. И никогда не услышит. Где бы он ни был, сейчас находится наверняка очень далеко отсюда. Как сказал Габриель — это пустая вера. Все думают, что Господь всегда с нами. Я тоже думала подобным образом. А оказалось совершенно иначе. Знали бы люди правду, знали бы, как Создатель покинул всех нас… так легко, оставив наедине с чистым злом из самого Ада. Но, боюсь, узнай они правду, она бы убила их. Начались бы войны, бунт и полная неразбериха. Ни ангелы, ни демоны (ни прочие сверхъестественные создания, о которых я пока не знаю) не желают показывать людям, что они действительно существуют и не являются ничьим вымыслом из фантастических книжек. На то есть свои причины, как я узнала сегодня…
— Когда Бог ушел, началась паника. Никто его не мог остановить. Он бросил все, что так долго создавал. И пророчество… никто не мог верить, что оно действительно правдиво, но все равно пришлось, ведь другого выхода не было, — произнес Габриель, набирая в грудь больше воздуха. — Небеса. Они рухнули. Все стали другими. Мир стал другим. Оставшиеся после войны ангелы разделились на две категории: падшие и оставшиеся на Небесах. Одни думали, что бесполезно держать в порядке то, чего почти не осталось, поэтому сочли лучшим вариантом — влиться в мир людей, попробовать все запретное, чего им не дозволенно было при Боге. Оставшиеся ангелы тщетно пытались остановить падших, но за предательство все равно лишали их крыльев. Началось самое мрачное время. Во главе стали архангелы. Они поддерживались тому, что когда-то говорил Бог: «Не пускать на Небеса грешников, ибо они испортят наш святой обитель». На пороге была новая война: война ангелов против падших. Преданные Небесам не одобряли выбор падших. Ангелы не хотели войны, как и падшие, поэтому поставили им ультиматум — они не будут никого убивать из них, если те вступятся на защиту человечества, раз стали жить среди него, и будут хотя бы каким-нибудь способами убивать демонов, пока не родится Избранный нефилим и не исполнит пророчество. Ангелы начинали верить, что оставленное пророчество способно сбыться. Падшим мужчинам велели потихоньку истреблять врагов, а женщин заставили взять в мужья обычных людей. — Глаза Габриеля, переливавшиеся разными оттенками голубого, уставились в мои. — Думаю, понимаешь для каких целей…